Еще темнее
Шрифт:
Мы могли бы просто поужинать где-нибудь. Вокруг достаточно ресторанов.
– Что мы будем пить? У тебя найдется что-нибудь? – спрашиваю я, потому что после погружения в реальную жизнь мне требуется алкоголь.
– Пиво… вроде…
– Я куплю вина.
Стараюсь держаться как можно дальше от орущего мальца, обвожу взглядом магазинчик и понимаю, здесь не продаются ни алкоголь, ни презервативы.
Проклятье.
– Хорошее вино продается тут рядом, – говорит Анастейша, когда я возвращаюсь с пустыми руками в очередь,
– Посмотрим, что у них есть.
Испытывая облегчение, что выбрался из адской дыры под названием «У Эрни», замечаю рядом с винной лавкой маленький магазинчик, торгующий мелочами. Захожу и покупаю две оставшиеся упаковки.
Слава богу. Две упаковки по две штуки.
Четыре раза, если мне повезет.
Не могу сдержать усмешки. Этого будет достаточно даже для ненасытной мисс Стил.
Я хватаю презервативы, плачу старику за прилавком и ухожу. В винном мне тоже везет. Там отличный выбор вин, и я обнаруживаю в холодильнике приличное пино гриджио.
Когда я возвращаюсь, Анастейша выходит из супермаркета.
– Дай-ка понесу. – Я беру обе сумки, и мы возвращаемся к Ане.
Она немного рассказывает мне, чем занималась на этой неделе. Ей, очевидно, нравится новая работа. К моему облегчению, она больше не заговаривает о моем приобретении SIP. В свою очередь, я не вспоминаю про ее козлоногого босса.
– Ты выглядишь совсем… одомашненным, – говорит она с плохо скрытым удивлением, когда мы входим на кухню.
Она смеется надо мной. Опять.
– В этом меня до сих пор никто не обвинял.
Ставлю сумки на кухонный островок, и Ана выкладывает продукты. Я хватаю вино. Хочу поскорее запить тоскливый привкус, который остался у меня от этого супермаркета. Ну-ка, где тут штопор?
– Я здесь недавно и не все знаю. Возможно, штопор лежит вон в том ящике. – У нее заняты руки, и она показывает на ящик подбородком.
Я смеюсь и нахожу штопор, довольный тем, что в мое отсутствие она не топила свое горе в спиртном. Ведь я видел, что бывает, когда она напивается.
Оборачиваюсь к ней, и она краснеет.
– О чем задумалась? – спрашиваю я, снимаю пиджак и бросаю его на диван.
– О том, как мало я тебя знаю.
– Ты знаешь меня лучше кого бы то ни было. – Она точно умеет читать меня так, как никто другой. Мне даже делается жутковато. Открываю бутылку, подражая лихому официанту из Портленда.
– Не думаю, что это так, – возражает она, продолжая разбирать сумки.
– Так, именно так, Анастейша. Я очень и очень замкнутый. – Мое прошлое виновато в том, что я так делаю. Что я так делал.
Наливаю вино в два бокала и один протягиваю ей.
– За нас… – Я поднимаю свой бокал.
– За нас. – Она отпивает глоток и продолжает хлопотать на кухне. Она в своей стихии. Я вспомнил, как она говорила, что готовила своему отцу.
– Тебе помочь?
Она косится на меня взглядом женщины, привыкшей все делать самостоятельно.
– Нет, все нормально… посиди.
– Я
Она не скрывает удивления.
– Тогда нарежь овощи.
Сказано так, словно она делает огромное одолжение. Пожалуй, она права, не доверяя мне. Я совершенно беспомощен на кухне. Моя мать, миссис Джонс, мои сабы – с тем или иным успехом – выполняли эту миссию.
– Я не умею готовить, – признаюсь я, разглядывая острый, словно бритва, нож, который Ана мне вручила.
– Тебе это и не нужно. – Она кладет передо мной доску и пару стручков красного сладкого перца.
Что мне делать со всем этим, черт побери? Какая у них странная форма.
– Ты никогда не нарезал овощи?
– Никогда.
Неожиданно ее это веселит.
– Тебе смешно?
– Оказывается, есть что-то, что я могу делать, а ты нет. Согласись, Кристиан, это забавно. Вот, я покажу тебе, как надо резать.
Она прижимается ко мне плечом, ее рука касается моей, и мое тело оживает.
Господи.
Я отодвигаюсь.
– Вот так. – Она разрезает стручок пополам и одним плавным поворотом ножа очищает от семян и перепонок.
– Хм, оказывается, все довольно просто.
– У тебя не должно возникнуть сложностей. – В ее тоне звучит шутливая насмешка.
Неужели она думает, что я не сумею нарезать овощи? Старательно берусь за дело.
Черт побери, эти семена не так-то просто вычистить. Труднее, чем я думал. А казалось, что так просто. Она протискивается мимо меня, чтобы взять вок, и трется ляжкой о мою ногу. Нарочно, не сомневаюсь, но изо всех сил игнорирую действие этого прикосновения на мое либидо и продолжаю аккуратно нарезать перец. Лезвие такое непослушное. Она идет обратно и на этот раз задевает меня бедром, потом снова, еще раз. Мой орел ликует и одобряет.
– Я знаю, что ты делаешь, Анастейша.
– Кажется, это называется приготовлением ужина, – отвечает она с невинным видом.
А-а. Игривая Анастейша. Неужели она наконец осознала свою власть надо мной?
Схватив другой нож, она присоединяется ко мне – чистит и режет чеснок, лук-шалот и зеленую фасоль. При этом использует любую возможность, чтобы прижаться ко мне.
– Ловко ты орудуешь, – бормочу я, принимаясь за второй стручок.
– Нарезаю? – Невинный взмах ресниц. – У меня многолетняя практика. – И она опять трется о меня, на этот раз попкой.
Вот так. Хватит.
Она берет овощи и кладет их рядом со слегка дымящейся сковородой.
– Анастейша, если ты проделаешь этот трюк еще раз, я овладею тобой прямо здесь, на полу кухни.
– Сначала ты должен попросить меня об этом.
– Это вызов мне?
– Возможно.
Ну-ну, мисс Стил. Продолжайте в том же духе.
Я кладу нож на доску и медленно иду к ней, пригвоздив ее своим взглядом. Ее губы раскрываются, а я останавливаюсь рядом с ней, буквально в дюйме, но не касаясь ее тела. Протягиваю руку и выключаю газ под сковородкой.