«Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели
Шрифт:
— Так точно, товарищ генерал, понял. Разрешите идти?
— Иди, капитан. И готовься много писать и говорить. Очень много. Сейчас такое завертится…
Библия говорит, что сначала было слово. Некоторые шутники даже уточняют, какое — почему-то чаще всего нецензурное. В данном случае вначале было чувство. Ощущение того, что что-то не так и надо что-то сделать. Человек попытался сделать это что-то, не понимая даже толком что. Но тут уже другое чувство ворвалось в его сознание, словно поток, и смыло серую пелену беспамятства. Это была резкая вспышка боли.
Боль локализовалась — ладонь правой руки. Левая рука зажата и затекла. Ноги согнуты в очень неудобной позе. Болит голова. Затем плавно пришел слух. Какой-то гул, неразборчивые голоса, удары по металлу. Человек открыл глаза. Сначала он видел только расплывчатую черно-серую мешанину пятен. Потом словно начали наводить резкость, и пятна получили четкость, объем и цвет. Потом пришло воспоминание: он — Вэнс Стиллман, командир второй роты боевых роботов в наемном подразделении «Эскадрон смерти». Потом пришло понимание — он в рубке боевого робота.
Пилот повис на ремнях лицом вниз, один ремень то ли порвался, то ли расстегнулся, из-за чего оставшиеся врезались в тело. Левую руку он не чувствовал — то ли затекла, то ли ранение. На нем нейрошлем, причем разбитый: перед левым глазом — паутина трещин, сквозь которую почти ничего не видно, перед правым — почти целое пластиковое забрало, сквозь которое видно приборную панель и окровавленную правую руку. Панель мертва, не горят ни огоньки — индикаторы, ни информационные экраны. А потом Стиллман вспомнил все.
Вздохнув, пилот попытался снять шлем. Не вышло — правая рука скользила из-за крови, левая не поднималась и вообще ни на что не реагировала, нейрошлем казался страшно тяжелым. Тогда Вэнс начал расстегивать крепления пристяжных ремней. Наконец это ему удалось, и он мешком осел на главный информационный экран, ставший полом. Ноги не удержали тело, и Стиллман улегся в позе эмбриона.
Последующие несколько минут он сосредоточился только на том, чтобы не кричать, не шевелиться и не блевать. Левую руку скручивало и кололо, поясница ныла. Голова вообще превратилась в комок боли, где после каждого удара сердца словно взрывалась граната. Тем не менее пилот пытался сделать выводы из своего положения. Похоже, левая рука была зажата и затекала где-то час. Судя по голове, у него сотрясение мозга средней тяжести. Плохо, если не сказать грубее.
Через несколько минут уровень боли снизился до терпимого. Пилот попытался пошевелиться. Опять вспышка боли. Снова перетерпеть и снова пошевелиться. И еще. И еще. И еще раз. Наконец левая рука отозвалась на попытку поднять ее, а не попыталась взорваться болью. Хорошо. Теперь двумя руками снять нейрошлем. Черт, голова по-прежнему просто взрывается от боли. Нужно просто полежать и подождать, когда боль немного успокоится. Чуть-чуть. Несколько минут. Совсем немного…
— Товарищ сержант, разрешите обратиться!
— Ну, обратись.
— Товарищ сержант, можно сбегать за лопатой?
— А на фига она тебе? Окоп рыть? Так не поможет.
— Никак нет, товарищ сержант. Я вот думаю, что если подкопать землю вон там, около того бугра, то можно будет внутрь посмотреть.
— Ну и зачем это тебе? Что, поработать хочешь? Так я тебе это щас в момент обеспечу.
— Никак нет, товарищ сержант. Просто на душе легче будет, хоть увидим, что там внутри.
— Черт с тобой, валяй. Заодно воды прихвати, попить. На фляжку. Давай беги.
— Есть!
Вэнса разбудил шум. Кто-то скреб по металлу прямо около уха, причем звук становился все сильнее. Голова болела уже не так сильно, но чувствительно. «Черт, кажется, я вырубился». Стоп, а что за шум? С трудом поднявшись, Вэнс посмотрел вниз. «Так,
«Каждый пилот робота — ценность, многократно превышающая ценность машины» — таков был постулат Вооруженных Сил Земного Союза. Поэтому каждый робот имел систему катапультирования, прообразом которой стала аналогичная система на боевых самолетах. И любое катапультируемое кресло имело либо за спинкой, либо непосредственно в ней небольшой быстросъемный ящик. В нем хранился носимый аварийный запас, или «комплект выживания», основной состав которого оставался стандартным и неизменным на протяжении столетий. В него входила мягкая фляга — «медуза», пищевые концентраты, складной стакан, набор устройств и химикатов для очистки воды, нож в ножнах с комплектом выживания в рукоятке, набор сигнальных средств (дымы, фальшфейеры, сигнальные ракеты) и индивидуальная аптечка. Каждый пилот вносил в этот набор небольшие коррективы и дополнения сообразно своим предпочтениям и особенностям местности, где воевал. Не меняя основного. Согласитесь, глупо класть в комплект теплый комбинезон, если воюешь в джунглях.
У Вэнса, к примеру, там лежал миниатюрный прибор, напоминающий не очень толстую книгу, более объемная аптечка и пистолет с запасом патронов. Причем пистолет — не игольник и не лазер, а обычный пулевой, калибра десять миллиметров. Патроны к нему можно найти на любой планете, и он не выдавал причастности хозяина к водителям роботов. Если ты презираемый миром наемник, то это совсем не лишнее. Жизнь — такая штука, которая любит преподносить сюрпризы, и чаще всего — неприятные или очень неприятные.
Вытащив ящик, Вэнс тяжело опустился на экран, ставший полом, и несколько минут сидел неподвижно. Потом открыл ящик, вытащил мягкую сумку с красным крестом на боку и аккуратно расстегнул ее клапан. «Так, сначала анальгетик — голова болит просто жутко. Никакое похмелье даже рядом не стояло, а мне есть что вспомнить. Хотя бы прощальная вечеринка после выпуска из Академии. Боже! Ну что за гадость! Где вода? Это надо срочно запить!»
Отложив сумку, Вэнс быстро достал из ящика пластиковую флягу и буквально присосался к горлышку. Оставил он ее только тогда, когда выпил всю воду с микроэлементами и тонизирующими добавками. Внезапно вспыхнувшая жажда просто не дала оторваться. Посидев еще несколько минут, Вэнс снова потянулся к ящику и вытащил прибор. Достав его, он улыбнулся. О, это был не простой мини-компьютер, какие продаются в любом магазине. Это был весьма хитрый прибор, сделанный под заказ. Стоил он очень дорого, но он того стоил. Корпус из титана, водонепроницаемый. Сенсорный экран прикрывает защитная крышка. Прибор мог работать и в воде, и под водой, не боялся ударов и падений. Начинка представляла особый интерес. Источником тока служил миниатюрный изотопный реактор. Сильно удорожив и утяжелив прибор и сделав невозможным его выключение, он дал ему возможность работать непрерывно более десяти лет без перезарядки. А электронная начинка включала в себя микрокомпьютер, всечастотный радиосканер, передатчик, многофункциональную камеру, несколько датчиков и систему ориентирования. В памяти компьютер содержал множество баз данных и программ. Он мог взламывать несложные шифры и шифровать сам, определял тип передатчика, мог отслеживать его положение и перемещения. Мог выдать подробнейшую карту практически любой планеты Сферы Цивилизации и части планет Окраины. Мог определить положение на планете по сигналам орбитальных спутников или карте звездного неба. На коротком расстоянии мог заменить прибор ночного видения и магнитный сканер. Мог идентифицировать любой робот по комплексу признаков и выдать его описание. Про такую вещь, как точное время, можно было бы даже и не говорить.