«Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели
Шрифт:
— Связист, проверьте канал.
— Эфир на стандартных частотах чист, кроме связи с шаттлами.
— Просканируйте все частоты в доступных нашей аппаратуре диапазонах, а не только стандартные.
— Есть! Бог мой… на нестандартных частотах столько всего… Включил декодировщик.
Среди плавающих в пространстве голографического проектора графических файлов появилось первое дешифрованное изображение — плоское, двумерное, очень низкого качества. На вопрос: «Почему так?» — связист ответил, что сам сигнал такого качества. Аналоговый, а не цифровой — просто каменный век какой-то! На экране две девушки и двое парней на архаичном стандартном английском
Вслед за безыскусной песенкой пошел вал информации. И лишь через некоторое время, на последнем издыхании логики и здравого смысла, вопреки ощущению нереальности происходящего к капитану и навигатору пришло понимание — это Земля, только в прошлом.
Особенно взволновала всех присутствующих в рубке управления кораблем информация о существовании Советского Союза в самом расцвете сил. Печальную историю своей родины в двадцать первом веке старались помнить все потомки многострадального народа. Потом компьютер принял сигнал точного времени обсерватории Гринвича. Все в шоке и растерянности смотрели на появившуюся дату: 1977 год.
Наступила полная тишина, люди смотрели друг на друга, как бы спрашивая, как быть, что делать, что будет с нами. Смириться с тем, что они стали потерянными не только в пространстве, но и во времени, было невозможно.
Выход из охватывающей экипаж депрессии существовал только один. Капитан Мазур решительным тоном стала отдавать распоряжения:
— Мастер Фухимори, просчитайте возможные варианты произошедшего. В первую очередь меня интересуют причины и их обратимость.
Связь, найти правительственные каналы обмена информацией, к которым можно подключить нашу аппаратуру. И соедините меня с капитаном Халидом.
На экране появилось изображение рубки шаттла «Рассекатель». Было видно, что в рубке далеко не все в порядке. Непонятная суета, изображение иногда вздрагивало, доносилось завывание ревуна боевой тревоги. Капитан Халид не сразу ответил на вызов, некоторое время он выкрикивал команды в пространство. Заметив Елену, он устало спросил:
— Мазур, что случилось? Мне некогда, у нас очень жарко. Давят атмосферники с дальнобойными управляемыми ракетами, по нам бьет артиллерия, лазерная противоракетная система на грани перегрева, у нас кончаются боеприпасы. Многочисленные повреждения обшивки. Роботы увязли. Говори быстрее.
— Халид, поверь, это срочно. Мы попали не на Каму V, это Сол.
— Если бы это была Сол, то меня сняли бы еще на орбите и гвардейцы Ордена Хранителей уже развлекались бы со мной. И с тобой тоже.
— Файл с данными отправлен на твой компьютер. Надо прекращать это безумие.
Лицо Халида исказила жесткая гримаса:
— Если это правда, то надо эвакуироваться. Ничего, мы им еще покажем! Они еще умоются кровавыми слезами…
Во времена Земного Союза существовали совсем другие представления о комфорте на кораблях, нежели теперь. Шикарная мягкая мебель, обилие индивидуальных компьютеров, голографический проектор, занимающий всю стену, — все это считалось тогда само собой разумеющимся. Теперь же это все можно встретить только на очень немногих транспортных кораблях самых крупных транссистемных компаний.
Сейчас голографический проектор показывал «Поющие пески». Казалось, всего шаг, и ты будешь на одной из прекраснейших планет Вселенной. Разноцветные
Юнаги Фухимори застыл, наслаждаясь красотой. Зал кают-компании постепенно наполнялся собирающимся на общее совещание экипажем. Юнаги оживился, когда в зал вошла жена Дарья с дочерью. Радостной улыбкой он приветствовал невысокую пухлую женщину с веселым жизнерадостным лицом. Когда друзья спросили Фухимори, почему он выбрал ее, навигатор в шутку ответил: «Дашуня так вкусно и много готовит, особенно плов».
Дочь Юнаги Валя унаследовала от отца восточную миниатюрную фигуру, от мамы — копну непокорных русых волос и усеянное конопушками смешливое лицо. Несравненная реакция Валентины позволяла мастерски управлять пустотным ремонтным ботом при помощи нейрошлема. Рембот являлся дальним родственником боевых роботов, приспособленным для работы в космосе. Он имел собственные двигатели и манипуляторы, которыми в зависимости от мастерства оператора можно было сделать очень миниатюрную работу или оперировать многотонными конструкциями. Наличие ремонтных роботов и грузовых захватов, могущих удерживать объекты массой до десяти тысяч тонн, позволяло производить ремонты шаттлов, что являлось дополнительным источником заработка для экипажа «Пепеладза».
Вслед за семьей Фухимори, стараясь, чтоб его никто не заметил, проскользнул помощник Юнаги младший навигатор Василий, стараясь спрятать уже пожелтевший синяк на пол-лица. Это «украшение» он заработал, попытавшись поговорить по-мужски с одним из наемников. На того произвели неизгладимое впечатление красота и мастерство дочери Фухимори. Увидев, как Валентина с ювелирной точностью обращается с многотонными листами брони ремонтируемого шаттла, он решил совместить ухаживание и вербовку Вали на вакантное место водителя боевого робота. Только Василий не учел, что если для него занятие рукопашным боем является развлечением и способом поддержать форму, то для наемника владение боевым единоборством — это фактор выживаемости на поле боя. Конечно, наемник не захотел неприятностей с экипажем, поэтому просто слегка побил Василия, разукрасив ему лицо и резко понизив самооценку.
Дождавшись, когда все расселись, навигатор начал.
— Что мы знаем о Вселенной? Да практически ничего. Все известные нам законы и многочисленные теории описывают лишь частности. На планетах Лиранского Альянса распространена притча, лучше всего показывающая цену нашим знаниям. Нашли слепые мудрецы осла и стали его ощупывать: кто ногу, кто хвост, и судить о нем каждый по-своему. Потом научились, дергая за хвост, вызывать ослиный рев и уворачиваться от лягающих копыт. Дальше — научились ездить. Но так и не поняли, что же из себя представляет обычный осел.
В молодости, до встречи с твоим отцом, — навигатор кивнул Мазур, — я сначала учился, а потом преподавал в университете теорию межзвездных прыжков, пока не разошелся с властями во взглядах на политическую лояльность гражданина.
Уже тогда я понимал, что со временем у существующей теории возникнут большие проблемы. Она так и не смогла адекватно объяснить, почему корабль, совершая гиперпространственный прыжок, оказывается в точке выхода в тот же момент времени, что и в момент входа. Этот факт приняли за аксиому, и все успокоились.