Эскапада

Саттертуэйт Уолтер

— Пусть так, — сказал я, — вы положили ключ на кровать.

Улыбка исчезла с ее лица, зато губки надулись.

— Положила.

— Ладно, — снова сказал я. Она не спросила, каким образом я избавился от наручников. Возможно, ее голова была слишком занята тем, что привело ее сюда.

Она снова оглянулась и слегка прислонилась ко мне. Несколько раз похлопала ресницами и улыбнулась. Довольно кокетливо.

— Вы ведь никому не рассказывали о прошлой ночи, правда? — спросила она. Вот зачем она пришла — узнать, не проболтался

ли я.

— Я рассказал господину Гудини, — сказал я.

Она выпрямилась, лицо покраснело и напряглось.

— Как вы могли? — возмутилась она.

— Надо же было снять наручники.

Ее брови поднялись, рот приоткрылся.

— Но я оставила вам ключ. — Еще немного, и она заплачет.

— Я его не нашел, — сказал я. — Слушайте. Не беспокойтесь. Я сказал, что вы хотели с ним поговорить. И принесли наручники, решив, что ему захочется на них взглянуть.

— Но вы сказали ему, что я была у вас!

— Он никому не скажет.

По ее лицу я понял, что она начала кое-что соображать.

— Так он поэтому меня избегает? — сказала она. — Вот и сейчас. Стоит мне приблизиться, как он начинает моргать глазами, как сумасшедший. И поспешно уходит. — Ее глаза расширились от ужаса. — Он считает меня нимфоманкой!

Я улыбнулся.

— Он вовсе не думает…

— Я не нимфоманка!

В это мгновение открылась дверь слева. В дверях стояла мисс Тернер. Уголки ее губ с укором опустились. Волосы снова забраны в пучок. На ней было новое бесформенное платье. На этот раз коричневое.

Секунду или две она стояла на пороге, молча уставившись на нас широко расставленными синими глазами. Затем поморщилась и резко подалась вперед, как будто ее толкнули в спину. Раздался визгливый голос госпожи Аллардайс:

— Очнись, Джейн, да пошевеливайся. — Тут они обе оказались в коридоре, и госпожа Аллардайс обошла мисс Тернер, напомнив мне голодного краба, обнюхивающего раковину-жемчужницу. К животу она прижимала сумку, как будто это был щит. Ее круглое, пухлое лицо расплылось в заискивающей улыбке. — Сесилия! Как замечательно ты выглядишь. — Улыбка почти исчезла, когда она повернулась ко мне. — Еще раз доброе утро, господин Бомон.

Я кивнул. Вежливо.

— Вы не собираетесь пить чай, дорогая? — спросила госпожа Аллардайс Сесилию и положила ладонь ей на руку. Сесилия чуть отшатнулась, но госпожа Аллардайс не заметила или не обратила внимания на ее реакцию. — Передать не могу, как мне не терпится познакомиться с сэром Артуром, — продолжала она. — Я обожаю его рассказы и романы, просто обожаю. Я видела господина Джиллета в той прекрасной пьесе про Шерлока Холмса в «Лицее», так он был просто великолепен! Он невероятно красив, правда? До того блистателен! — Она переместила свое массивное тело поближе к Сесилии. — Скажите мне, дорогая. Сэр Артур привез этого своего медиума?

— Да, — сказала Сесилия. — Все уже в гостиной. — К ней вернулась ее аристократическая

протяжность, но теперь на фоне напряженности в голосе она сама казалась лишь первым слоем краски, тонким и прозрачным. — Господин Бомон попросил меня показать ему Мейплуайт. — Она была слишком молода, чтобы знать, что не следует врать, когда тебя не спрашивают. Или была слишком расстроена, чтобы помнить об этом.

Но госпожа Аллардайс снова ничего не заметила.

— Как ему повезло с провожатой, — сказала она. И похлопала Сесилию по руке. — Что же, дорогая, не буду мешать вашей прогулке. Увидимся позже. С вами тоже, господин Бомон. Пошли, Джейн.

— Господин Бомон? — Мисс Тернер сделала шаг ко мне.

Я повернулся. Госпожа Аллардайс в изумлении замерла у нас за спиной.

Потрясающие глаза мисс Тернер заглянули в мои. Взгляд открытый и решительный. Она держалась прямо, спина напряжена.

— Я плохо помню, что случилось, — сказала она. И сжала губы. — Мой сегодняшний обморок. Но госпожа Корнель сказала, что, если бы вы не поспешили мне на помощь, я могла бы разбиться. Мне бы хотелось вас поблагодарить.

— Не стоит, — сказал я.

— Очень даже стоит, — возразила она. — Еще раз простите за доставленное беспокойство.

— Ничего страшного, я рад, что вы пришли в себя. Госпожа Корнель сказала, что лошадь увидела змею.

— Да. И перепуталась. Так или иначе, благодарю за помощь. — Она кивнула, будто порадовалась, что разделалась с неприятной обязанностью, потом кивнула Сесилии. — Мисс Фицуильям.

— Пойдемте, дорогая, пойдемте, — сказала госпожа Аллардайс, схватив своей пухлой рукой мисс Тернер под руку. Она снова слегка улыбнулась Сесилии и поволокла мисс Тернер к лестнице.

Когда они скрылись за поворотом, Сесилия сказала:

— На редкость стервозная бабенка!

Я улыбнулся.

— Мисс Тернер?

— Какой же вы недогадливый. Эта ужасная Аллардайс. Она мамина кузина. От этого просто тошнит. — Сесилия повернулась ко мне. — Она ведь не слышала, что я говорила?

— Госпожа Аллардайс?

— Мисс Тернер. Что я сказала… — Она подняла брови и глубоко вздохнула. — Ну, сами знаете…

— Что вы нимфоманка?

— Я не… — Она сама услышала свой крик, оглянулась и наклонилась поближе ко мне. — Я не нимфоманка, — процедила она сквозь зубы и стукнула меня кулачком в грудь.

— Знаю, — сказал я. — Не думаю, что она слышала. И еще раз нет. Господин Гудини тоже не считает вас нимфоманкой. Никто не считает вас нимфоманкой. Разве что вы сами.

Она подозрительно взглянула на меня.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ничего. Послушайте, Сесилия. Мне надо идти. И не волнуйтесь насчет господина Гудини. Он никому не скажет.

Она задумчиво склонила голову набок.

— Как вы думаете, она симпатичнее меня?

— Кто, госпожа Аллардайс?

Она чуть не топнула ногой.