Эскапада
Шрифт:
Лорд Боб поджал губы и уставился на рисунок на ковре. Великий человек тоже уставился — на меня. Примерно так же, как Иисус, должно быть, смотрел на Иуду. Дойл пыхнул трубкой.
— Лорд Перли?
— Боб, — поправил тот, не поднимая головы. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул. И поднял глаза на Дойла.
— Очень хорошо. Мы обсудим это со всеми за чаем. В четыре часа. Устраивает?
— Полностью, — сказал Дойл. — Считаю, это правильное решение.
— Еще поглядим, — заявил лорд Боб. Он встал. — А теперь извините, у меня дела.
Все
— Рад вас снова видеть, старина. Здорово, что вы смогли выбраться. Простите за все эти волнения, а?
Дойл тряхнул его руку. Хорошее настроение снова вернулось к нему, он как будто даже стал еще выше ростом.
— Ничего страшного, — сказал он. — Здесь приятно, несмотря ни на что.
Лорд Боб повернулся к Великому человеку и улыбнулся.
— Гудини, — сказал он и кивнул. Повернулся ко мне и нахмурился. — Бомон. — Не кивнул. Обращаясь к другим, сказал: — Увидимся в четыре. В гостиной. — И ушел.
Немного резковато, подумал я. Хотя, кто знает, может, аристократы все такие. Даже если они большевики.
Я уже собрался сесть, когда Великий человек перевел свою очаровательную улыбку прямо на меня. Либо он уже забыл о моем предательстве, либо ему что-то от меня понадобилось.
— Фил, вы нас извините? Я бы хотел поговорить с сэром Артуром наедине.
Что же, вполне разумное желание. Они — старые друзья, им надо пересказать друг другу последние события в жизни, поговорить о женах.
— Нет вопросов, Гарри, — сказал я. — Только сделайте одолжение, не выходите во двор.
Он нетерпеливо кивнул.
— Да, да. Понимаю. Но, пожалуйста, Фил, не говорите никому о нашей беседе до чая.
— Хорошо, Гарри. До чая. Приятно было познакомиться, сэр Артур.
Я протянул руку Дойлу, чтобы он мог пожать ее еще разок. Что он не преминул сделать.
— Буду с нетерпением ждать возможности поговорить с вами подробно, — признался он.
Я прошел через весь дом и вышел наружу. Кругом пусто — ни гостей, ни прислуги. Я добрался до конца мощеной дорожки, потом до гравийной тропы и двинулся по ней в сторону от дома. Петляя, тропа вела в сад. Там, между цветочными клумбами, я разглядел несколько кованых скамеек, выкрашенных белой эмалевой краской, как те две, что стояли под деревом с бронзово-красными листьями. Я уселся на одну.
Воздух был все еще теплый, солнце светило все так же ярко, и небо было все такое же голубое.
Великий человек был все еще жив, как и все остальные гости. Довольно скоро остальные гости поймут, в каком положении оказались, и будут решать, нужна ли им полиция. Пока все складывалось так, как я предполагал, что просто невероятно, если имеешь дело с Великим человеком.
Мне бы радоваться.
Но я беспокоился.
Слишком уж тяжкое бремя для одного человека. Если в ближайшее время не появится полиция, придется уговорить Великого человека позвать еще кого-нибудь на подмогу.
Я
Я услышал справа хруст гравия и мигом вскочил.
— Извините, — сказала госпожа Корнель, — я вас нечаянно напутала. — Она протянула изящную руку и жестом попросила меня снова сесть. — Нет-нет, пожалуйста, сидите. Не возражаете, если я посижу с вами?
— Нет, — ответил я, — конечно, нет. — Я говорил правду. Как и раньше, она отвлекала мое внимание, сейчас я и сам был не прочь отвлечься.
С тонкого плеча свисала белая сумочка. Волны черных волос под широкой шляпой были густыми и блестящими. Белое льняное платье яркостью напоминало свежевыпавший снег. Она села и скрестила длинные ноги в светлых шелковых чулках. Извлекла из сумки серебряный портсигар и серебряную зажигалку. Открыла портсигар и предложила мне сигарету. Я снова почувствовал запах ее духов, и снова он напомнил мне о райском саде и искушении.
— Нет, спасибо, — сказал я, — не курю.
Она слегка подняла бровь, и та скрылась под густой челкой.
— У вас нет дурных привычек, господин Бомон? — спросила она.
— Такой нет, — сказал я и потянулся за зажигалкой. Она отдала ее мне, я щелкнул и поднес к ней огонек. Она наклонилась и коснулась пламени кончиком коричневой сигареты. Ее большие глаза спокойно смотрели на меня из-под гладкой челки и широких полей шляпы. Она глубоко затянулась, отвела руку с сигаретой в сторону, откинулась на спинку скамьи и выпустила струю голубого дыма. Я вернул ей зажигалку, и она положила ее в сумку вместе с портсигаром.
— Спасибо, — сказала она.
— Как мисс Тернер? — спросил я.
— Намного лучше.
— Что произошло? — поинтересовался я. — Почему лошадь понесла?
— Увидела змею, — объяснила она, продолжая курить, — вот и понесла.
— Но почему мисс Тернер потеряла сознание?
— Точно не знаю. За последнее время она изрядно поволновалась. Ей еще повезло, что вы оказались рядом, когда она упала. — В ярком солнечном свете проглядывали редкие морщинки у миндалевидных глаз. Лет тридцать шесть? Тридцать четыре? — Если бы вы ее не подхватили, она могла бы серьезно пострадать. — Она снова затянулась сигаретой. — Вы очень разносторонний человек для личного секретаря.
Я оставался личным секретарем до чая.
— Вы бы посмотрели, как я стенографирую.
Она улыбнулась, и глаза ее немного прищурились.
— Что вы там пытались достать?
— Достать? Когда?
— Когда этот человек, ну, браконьер или кто там был, выстрелил. Мы все повернулись на звук выстрела, а когда я снова посмотрела на вас, вы сунули руку в карман.
— Да? — Маленький автоматический «кольт» все еще лежал в кармане. — Не помню. Наверное, жевательную резинку.
Она снова улыбнулась, но как бы мельком, выжидательно. Вежливым манером давая понять, что не верит.