Эскорт для босса или Верни моего ребенка

Ильина Настя

— Вера, здравствуйте, это Ева, — откашлявшись, говорю ей и вижу, как вытягивается ее лицо. Как открываются губы, как расширяются глаза. Она моргает несколько раз, а потом смотрит прямо в камеру, понимая, что я вижу все метаморфозы, которые происходят с ее лицом.

— Ева? — она тут же берет себя в руки и смотрит с характерным прищуром, присущим всем стервам. — Ты что тут делаешь?

Я оборачиваюсь к няне и прошу ее шепотом занять Сашу, чтобы она не стала свидетельницей этого разговора — отчего-то я понимаю, что открывать дверь и пускать Веру сюда не стоит.

Во-первых, о ее приезде мы были бы предупреждены, а во-вторых, мое чутье…мое шестое чувство буквально кричит мне о том, что нельзя, ни в коем случае нельзя этого делать.

Варвара Никитична послушно испаряется, и я слышу, как она прибавляет мультфильм, усыпляя бдительность Саши.

— Я тут живу, — отвечаю Вере. Она хмыкает.

— Живешь? Ну ну, конечно, — она делает шаг назад, будто демонстрируя себя во всей красе, давая возможность оценить и длинную дорогую шубку, и сапожки на золотой шпильке, и автомобиль стоимостью с мою квартиру, который ждет ее за спиной. — Ты ему не пара, шваль.

Вскидываю брови вверх. А вот так меня еще никто не оскорблял.

— Это мой мужик. Пусть он спит сейчас с тобой, чтобы отвлечься, но он всегда был моим. Поманю пальцем — прибежит обратно. С тобой только проводит время, ясно тебе?

Ее слова неприятны, но я не вступаю с ней в перепалку.

— Открывай, шалава! — кричит она. Ее бесит, что она не видит выражение моего лица в ответ на ее обидные слова, а потому невроз выходит из берегов. — Я пришла за своей дочерью!

Дочерью…странно, что в Новый год, когда мы проводили время у мэра, она даже не нашла времени чтобы поздороваться с малышкой, а тут вдруг решила забрать. Сглатываю, потому что вот теперь она действительно наступает мне на больную мозоль, вскрывает нерв, который болит и кровоточит.

— Вера, Дима говорил вам, что согласно тесту ДНК Саша — моя дочь?

Вижу, как женщина пинает небольшой сугроб рядом с забором. Она окончательно вышла из себя.

— Открывай, дрянь! Я забираю Сашу!

— Вы не можете ее забрать! — повышаю голос и я. — Саша — моя дочь, анализ ДНК…

— Да срать мне на твой анализ ДНК! Я пришла за дочерью!

То, как она нервничает, как трясется от ярости, рождает в моей душе панику и неуверенность — может быть, действительно тут что-то не чисто, может быть, это вообще какая-то ошибка, подмена ребенка в роддоме?

Не знаю теперь, как мне быть — может быть, действительно открыть двери и впустить Веру? Голова начинает гудеть от волнения и шока.

Палец замирает над кнопкой. Открыть дверь или нет?

— Открывай живо, шалава! — ругается по ту сторону забора Вера. Она беснуется, как ведьма. Уже не понятно, что разозлило ее больше — что ее не пускают в бывший дом, не разрешают забрать дочь, или то, что я теперь живу здесь, в доме с ее бывшим мужем.

— Ева Владимировна, — моей руки касаются холодные пальцы, и я от неожиданности подпрыгиваю — нервы ни к черту! Это Варвара Никитична подошла на звук ссоры и протягивает мне сотовый телефон. — Позвоните Дмитрию Александровичу, предупредите, что пришла его бывшая жена.

Точно!

Как я сразу про это не подумала!

Провожу по сотовому телефону пальцем и нажимаю на звонок.

Няня, услышав, какими словами называет меня Вера, отключает звук видеодомофона и подмигивает мне — поддерживает.

Я слушаю гудки. Один. Второй. Третий…

Дима не берет трубку…

Глава 33. Дмитрий

— Узнаёшь, Земелин? — спрашиваю я.

Он поднимает голову, смотрит на меня, а затем как-то нелепо улыбается, тычет в мою сторону пальцем и начинает ржать, как лошадь.

— Простите, но у пациента сейчас обострение, поэтому вряд ли вам удастся поговорить с ним! — подходит к нам медсестра, следящая за больными.

Я не обращаю на неё никакого внимания и оставляю на Ивана, а сам пытаюсь достучаться до твари, которая подменила детей. Как и зачем? Ошибка или коварный план? Видит Бог, я готов трясти Земелина за грудки, выбивать из него правду, рвать его на кусочки, пока он не признается, но я обещал Еве, что больше никого и пальцем не трону. Поэтому я просто стараюсь держать себя в руках. В конце концов, сейчас эта сволочь больше напоминает одуванчик — дунь, и от него ничего не останется.

— Здравствуйте! Простите, но что вы здесь делаете? — слышу женский голос и оборачиваюсь.

Девушка приоткрывает рот и в шоке смотрит на меня, не решается что-то сказать… А я смотрю на неё. Это бывшая помощница Земелина — она помогала нам с подготовкой к оплодотворению.

Кажется, Яна?

— Даже не представляете, как приятно встретиться с вами! — цежу я сквозь зубы. — Если он не может рассказать правду, то это сделаете вы!

Она вздрагивает и делает шаг назад, инстинктивно смотрит по сторонам, словно пытается найти защиту, но никто не обращает на нас внимания, а санитары вообще играют в снежки — им не до этой хрупкой испуганной лгуньи…

— Я не понимаю, о чём вы говорите! Ваше присутствие может навредить человеку! Прошу вас уходите! — принимается лепетать она, а Иван шепчет мне на ухо, что эта девушка с Земелиным вроде любовников.

— Могу напомнить, кто я и о чём говорю! — цежу сквозь зубы, не сводя с неё взгляда.

Я вижу, что девчонка напугана. Она дрожит, как последний осенний лист, боится меня — это хорошо. Я продолжаю сверлить её взглядом, прожигать им, запугивать.

— Вам следует уйти! — выдаёт Яна, показывая всем видом, что говорить она не собирается.

— Серьёзно? Что же, я уйду, но сейчас, когда карусель закрутилась, в опасности не только Земелин… Под угрозой и жизнь его помощницы, которая непонятно зачем подменила детей… Не думали об этом в таком русле, Яна? — спрашиваю я, и она буквально подпрыгивает на месте.

Девушка принимается нервно обматывать шарфом шею и косится на Земелина, но тот в настоящий момент слишком далёк от реальности — он сейчас бесполезен, и я хочу надавить на неё.

Достаю из кармана визитку и протягиваю её Яне. Она берёт дрожащими пальцами и щурится, глядя на меня.