Эскорт для чудовища
Шрифт:
— Есть, — произносит Смоленский и тянется через меня к верхнему шкафчику. Он едва задевает меня, а потом отдает бежевый вскрытый пакет, от которого по всей кухне распространяется запах жасмина и чего-то сладкого. Пнуть Кирилла за то, что он хранит чай открытым, я забываю. Стою, как изваяние, засыпая механически листья в нагретый водой чайник, и чувствую теплое дыхание Смоленского у себя на затылке.
«А ты не слишком хозяйничаешь в чужом доме?» — ехидно звучит голосок в голове, — «вы оба выглядите, как пара. Заметь, что он даже не пытается
И второй голосок, едва слышный, будто притаившийся где-то глубоко в душе:
«Сделай шаг назад и прикоснись к нему. Ты ведь свободная женщина, и он, вообще-то, тоже свободен. Как давно у тебя были отношения? Он ведь явно пытается сблизиться с тобой, но не знает как. Почему бы и нет? Он красивый, и в отличие от большинства, не щиплет тебя за задницу на первой встрече. Такого экземпляра у тебя точно не было. Думаю, во всем остальном он тебя тоже может удивить.».
— Что… — вырывается у меня ошалелое вслух. Настолько я поражена предательством моего разума, который нашептал мне подобные вещи и заставил представить, как это действительно происходит.
Потом я понимаю, насколько громко и странно это звучало и поворачиваю голову в сторону Смоленского, который торчит за моим плечом и с которым мы пересекаемся взглядами.
— Что… ты делаешь? — быстро поправляюсь я. У меня было странное ощущение, — прости, мне показалось, или ты меня только что понюхал?
У него вырывается усмешка.
— У тебя приятный шампунь.
— А… я думала, что случайно залезла рыбной рукой в волосы и от меня теперь пахнет. Если тебе нравится запах — могу подсказать, где купила его…
Я замолкаю, заметив, как Смоленский чуть сощуривает глаза в ответ, и в них вспыхивают странные искорки.
— Я похож на подружку, Саша, которой можно посоветовать шампунь? — открыть рот и как-то попытаться объяснить свои слова я не успеваю — Кирилл склоняет голову, скользнув по мне взглядом и продолжает, — только что я пытался к тебе подкатить. Ты меня упорно игнорируешь из-за Дарины или есть другая причина?
Это был контрольный выстрел в голову. Я его не ожидала от такого закрытого и сдержанного человека, как Смоленский. Я пытаюсь понять — шутит ли он, но его прямой взгляд убеждает меня, что нет.
— Эм… — выдыхаю я растерянно, — нет. Я…
— Тогда из-за своей сестры, — он расценивает мое растерянное «нет», как ответ на вопрос, — но это то, что я не смогу изменить, даже если очень бы захотел.
— Да, — я беру на секунду себя в руки, хотя, успокоить рвущееся из груди сердце все еще сложно, поэтому меня несет, — Да, это из-за Али. И еще из-за Майи. Прости, Смоленский, но я не считаю, что короткая интрижка, которая потом принесет мне сложности в общении с тобой, стоит того. Не хочу потом приходить к Майе и вспоминать об этом ненароком. Если, конечно, ты уже не решил, что позволишь мне общаться с племянницей только через твою постель. Не для этого же ты предлагал мне жить у тебя, пока Майя привыкает?
Случилось
Обидно было не только за это.
Еще за то, что я, в отличие от него, как-то сдержала свои низменные порывы, которые гадкое подсознание мне нашептало. И голосок теперь мерзко скрипел на подкорке — «Дура. Упустила свой шанс расслабиться».
— Короткая интрижка? — я наблюдаю за появившейся на лице Кирилла легкой улыбкой, насквозь фальшивой, — я о ней даже не говорил. Если бы мне была интересна только короткая интрижка с тобой, я бы предложил это тебе раньше, — он выдирает у меня из рук чайный пакет и закидывает на полку шкафчика.
Раздражение и обида отпускают меня, когда он произносит эти слова, и когда я понимаю, что Смоленский очень сильно задет, судя по тому, как он выдрал у меня из рук пакет с чаем. Хоть и его признание о подкате все равно меня немного смущает, но сердиться становиться сложно, когда я понимаю, что он не пытался просто затащить меня в постель.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я со смехом, когда он наливает едва заварившийся чай мне в кружку, разбавляет его водой, и ставит небрежным движением рядом со мной, — он даже не настоялся.
Смоленский бросает к моей кружке маленькую ложечку.
— Я обещал тебе чай. Пей. Потом отвезу тебя до дома, — произносит он слишком спокойно, а меня раздирает смех от его реакции. Не зря, когда он готовил вместе со мной в Лондоне, он казался мне моложе, чем есть: не знаю, было ли тому причиной его детство и отсутствие общения со сверстниками, но и сейчас он повел себя явно не на тридцать лет.
Хотя, пусть лучше будет такая реакция, чем агрессия или жестокость, с которой сталкивалась и я, и многие мои знакомые. Я только что отвергла его, но он не стал настаивать.
— Смоленский, — окликаю его я. Он игнорирует меня, сложив руки на груди и глядя в другую сторону, — давай поговорим насчет этого…
— Нет, — он хмыкает, — ты права. Не будем осложнять наши отношения ради Майи.
— Ладно, — я вздыхаю, понимая, что сейчас разговор не сложится, его стоит отложить, и перевожу колкую тему, — тогда расскажи мне, что там Антон с этим…
Он косится в мою сторону таким взглядом, что я едва не давлюсь чаем, который я решила отхлебнуть из вежливости, и чтобы закопать топор войны, из-за которого начался этот сыр-бор.
Ой, всё, Смоленский. Даже не представляю, как ты с таким характером умудрился жениться на Але, и как она тебя не перевоспитала.
Глава 14
Когда Смоленский провожает меня до машины, во дворе я случайно сталкиваюсь с его Цербером.