«Если», 1996 № 07
Шрифт:
— Ты что там, заснул?! — заорал я в микрофон. — Ты знаешь, что мы едва не отправились на тот свет?
— Но ведь не отправились, — трусовато возразил Лexa. — Ведь обошлось…
— Я тебе устрою «обошлось»! Тебя зачем туда посадили? Спать?
— Я не спал. Ток у меня обрубили.
— Ладно, Леха, — процедил я. — После поговорим.
Подопечных я застал в состоянии полного морального упадка. Максим что-то доказывал подруге, но та лишь хныкала и однообразно повторяла:
— Не хочу… Хочу
Настроение было испорчено. Обратно возвращались молча. Я предложил было пройти по следу серого слизня, но Эльза лишь застонала в ответ. Без единого слова я развез клиентов по боксам. Перед трансформацией я решил связаться с Лехой.
— Представляю, что будет, если они нажалуются Пупсу, — произнес я в микрофон. — Ведь еще и деньги придется возвращать.
— Да не… — без особой надежды проговорил Леха. — Для них это мелочь.
— Вообще-то парню приключения должно были понравиться. Просто с девкой ему не повезло.
— Слушай, Алик, — я услышал, как Леха зевнул. — Я посплю, пока работает преобразователь. Когда все закончится, вы меня разбудите.
— Ну спи, спи… — и я отправился в свой бокс, чтобы предаться действию усыпляющего газа.
Сон окончился, я сладко потянулся и, не открывая глаз, выставил вперед руки, чтобы распахнуть стеклянную крышку бокса. Однако ладони мои провалились в пустоту.
Пришлось открыть глаза. Меня окружала бескрайняя пористая поверхность поглотителя. Я вскочил.
Либо я пробудился раньше времени, либо… И тут я понял, что преобразователь не работает. Поверхность поглотителя была холодной.
Наконец я взглянул на контрольную панель на стене. На ней горели две большие желтые лампы и три нуля на табло — это был сигнал готовности. Неужели Леша забыл включить аппаратуру?!
Я прыгнул в комбинезон и побежал к машине — нужно было узнать, что с моими подопечными. Я быстро убедился, что у Максима та же история: он сидел посреди контейнера, расставив ноги, и остерегался предпринимать какие-либо действия.
— Ну? — спросил он.
Я, как мог, успокоил его и предложил доехать до Эльзы. Ему оставалось только согласиться. Девушка, слава Богу, еще спала.
— Сиди рядом, — сказал я Максиму. — Я подъеду к аппаратной и посмотрю, что там с Лехой.
В аппаратную вел особый стеклянный тоннель. Его использовали для подгонки запасных машин и других экстренных ситуаций. Я не сбавляя скорости промчался по нему, резко затормозил и приставил лицо к прозрачным стенам.
Меня прошиб озноб. Леша безмятежно дрых на банкетке.
Стараясь не думать, чем может обернуться вся эта история, я вскочил в машину и полетел обратно.
Эльза уже проснулась. Она была на удивление тиха.
— Что? — спросил Максим.
— Плохо, — ответил я.
Мне предстояло открыть им
— Слушайте меня, девочки-мальчики, — наконец решился я, — сколько мы с вами гуляли по минитрону? Час, не больше, так? Плюс час с небольшим мы провалялись под наркозом в боксах. Итого, скажем, два с половиной часа…
— Мы тоже умеем считать, — нетерпеливо заметил Максим. — Дальше что?
— А дальше то, что до темноты мы должны вернуться в исходное состояние. Любой ценой, ясно? На все у нас три-четыре часа. До утра здесь не появится ни один человек.
— Нас кто-то может поймать в темноте? — спросила Эльза.
— Нет, никто нас не поймает.
— Но тогда ведь мы можем переночевать и здесь. А завтра пусть нас вырастят обратно.
— Нельзя нам здесь ночевать!
— Да не тяни ты, говори! — обозленно рявкнул Максим.
— Через пять или шесть часов начнутся необратимые процессы в наших организмах. И когда нас увеличат, мы в лучшем случае останемся на всю жизнь тяжелобольными людьми. Если, конечно, выживем.
— Мы навсегда останемся маленькими? — проговорила Эльза, которая, похоже, плохо следила за моими мыслями.
— Нет, не останемся. Дело в том, что принцип действия аппарата Меньшикова строится на отсечении молекулярной структуры и поглощении лишней влаги. Некоторые молекулы содержат всю информацию о развитии организма. С отсечением молекулярного вещества отсекается и информация. Организм развивается каждую минуту, и, если он не получает этой информации, наступает сбой в развитии. Это допустимо в пределах восьми — десяти часов, но не более.
— Алик, — спросила девушка, — что же нам делать?
Я перевел дыхание.
— Мы не сможем сами включить аппаратуру. Нужно будить Лexy.
— Как?
Я встал, подошел к машине.
— Поехали.
По дороге я объяснил, что Леха спит на скамейке в полуметре от пола. Достать его будет очень сложно, но нужно что-то придумать.
— А если стрелять? — предложил Максим.
— Не пойдет. Если даже он что-то почувствует, то вскочит, начнет прыгать по комнате, передавит нас. Но вряд ли наше оружие способно разбудить его.