«Если», 2003 № 02
Шрифт:
— Эй, ты! — окликнул Дорохов, подошел и перевернул тело на спину.
Тут все было кончено. Пуля попала точно в глазницу, выломав на выходе кусок затылочной кости. Дорохов ощутил короткий приступ отчаяния. Сейчас он был обязан немедленно вызвать сюда дежурную группу и отчитаться за мертвеца спецталоном. Президентский Указ определял эту процедуру совершенно однозначно. Но времени у Дорохова не было.
Спокойно, сказал он себе, ничего страшного пока не случилось. Вооруженное нападение на сотрудника милиции. Он ранен. В самом деле — он ранен! — вспомнил
Быстрым шагом Дорохов пошел по улице. Боль отступала с каждым следующим толчком крови. Сейчас он испытывал только легкое головокружение. Это пройдет, рана не опасна, и кровотечение почти прекратилось. Лабиринт, выводящий к черному выходу из клуба «Встреча», был совсем рядом…
— Это вы? — услышал Дорохов неуверенный голос Коновалова. — Вы опаздываете, я жду вас уже четверть часа.
Его полная фигура в длинном плаще на фоне светлой стены отчего-то показалась Дорохову похожей на аэростат, готовый взвиться к темным небесам. Не сдержавшись, Дорохов глупо хихикнул.
— Вы что? Что? — всполошился судья.
— Ничего. Просто кружится голова. Давайте займемся делом, у нас мало времени. Ложитесь!
— Бог ты мой! — страдальчески закряхтел Коновалов. Он аккуратно улегся у стены и сложил на груди руки.
— Не так! — с досадой сказал Дорохов. — Вы пока еще не в гробу. Повернитесь немного на бок! Раскиньте руки в стороны!
— Ваши дурацкие шутки… — ворчал Коновалов, принимая нужную позу.
Дорохов достал пузырек с красной краской и вылил его на лицо судьи. Коновалов тут же принялся отплевываться.
— Тихо! — свистящим шепотом приказал Дорохов, услышав мягкий рокот мотора подъезжавшей к проходному двору машины. — Теперь лежать неподвижно! Не шевелиться, что бы ни произошло! Вы встанете только тогда, когда я сам вам об этом скажу!
«Форд» Куделя стоял у тротуара. Габаритные огни были выключены, но двигатель продолжал работать. Дорохов приблизился шагов на пять и остановился. Дверца машины открылась. Кудель все в той же щегольской шляпе-стетсон неторопливо выбрался наружу.
— Где пленка? — спросил Дорохов.
— А где работа? — задал Кудель встречный вопрос.
— Там, — Дорохов мотнул головой за свою спину, и это движение заставило его сильно пошатнуться. — Иди, проверяй!
— Ты иди первым, — не согласился Кудель.
Дорохов хрипло рассмеялся.
— Если ты хочешь меня положить рядом с судьей, учти, что все наши разговоры писались на пленку, которая находится в надежном месте.
— Вряд ли, — задумчиво сказал Кудель. — Хотя и не исключено. Нет, Дорохов, успокойся, так рисковать я не буду. Иди, показывай!
Возле тела судьи Кудель наклонился и вгляделся в окровавленное лицо.
— Красиво, — пробормотал он. — Нет вопросов. Как ты его от охраны-то увел? И в этот шалман затащил. Он что, из «голубых» был?
— Секреты жанра, — Дорохов сейчас испытывал странное ощущение. Его левая рука ныла, словно от невыносимой стужи, а по лицу текли крупные капли пота. — Какая тебе разница? Давай пленку!
Он вытащил из кармана руку с пистолетом.
— Пленка здесь, со мной, — поспешно проговорил Кудель. — Я свое слово держу. Сейчас ты ее получишь.
Он снял перчатку, собираясь полезть в карман, как вдруг в темноте звонко прозвучало:
— Всем стоять! Милиция!
Дорохов испытал невыразимое облегчение. Он узнал голос Коли Личко. Как он здесь оказался? Хотя сейчас это было совершенно не важно. Странно только, что Кудель тоже не выказывал никаких признаков волнения.
— Это я, Дорохов, — сказал Дорохов. — Коля, ты как раз вовремя.
Личко выступил из темноты. Не опуская пистолета, медленно приблизился.
— Что за дела? — удивленно произнес он. — Это же наш судья! Ты что, Дорохов, судью завалил? У тебя совсем крыша поехала?
Дорохов собрался засмеяться, но передумал. Голова у него кружилась все сильнее, ноги подкашивались.
— Забери у Куделя пленку, Коля, — попросил он. — Забери, я тебя прошу.
— Заберу-заберу, — охотно согласился Личко. — Только сначала отдай мне пистолет, Дорохов.
— Ты не понял, Коля, я тебе сейчас все объясню, — Дорохову внезапно перестало хватать воздуха. — Тут у нас все… все нормально.
Личко вдруг оказался совсем рядом и без труда выхватил «макаров» Дорохова из его ослабевшей руки.
— Ого! — сказал Личко. — Из твоего ствола порохом вовсю несет.
Так значит, ты в самом деле судью завалил? Надеюсь, спецталон у тебя сохранился?
— Какой еще спецталон… — с трудом начал Дорохов, и в этот момент труп зашевелился. Оживший Коновалов заелозил на грязной земле.
— Ну хватит этого спектакля, — сердито проговорил он, поднимаясь и отряхиваясь. — Того, что я услышал, вполне достаточно. Вы арестованы, Куделин! Это я вам заявляю совершенно официально.
Небеса, словно дожидаясь этого мгновения, выплеснули свои слезы плотным ливнем. Красная акварель, щедро разбавленная дождевыми струями, потекла по лицу судьи, превращая его из бывшего трупа в ярмарочного клоуна. Глядя на Коновалова, Дорохов с удовольствием бы расхохотался, кабы хватило сил. Перед глазами плыло и кружилось. В этой суматошной, пляшущей полумгле Дорохов все же сумел разглядеть, как Личко поднимает руку с пистолетом. Левую руку! С пистолетом Дорохова!
Выпущенная пуля швырнула судью Коновалова на асфальт. Дорохов с безмерным изумлением отметил, что сейчас совершенно мертвый судья с дыркой во лбу меньше походил на труп, чем несколькими минутами ранее.
— Коля! Ты чего? — проговорил Дорохов, с трудом заставляя язык шевелиться во рту.
Он уже знал, что сейчас произойдет, но мозг отказывался верить, надеясь на чудо, пока не разлетелся в стороны, выжатый из черепной коробки безжалостной и горячей свинцовой массой, помноженной на скорость.