«Если», 2003 № 02
Шрифт:
Ну, понятно: он ожидал увидеть примерно то же, что и в тех коридорах — ясно обозначенную дверь с ручкой, со следящей камерой над нею — и потому не заметил лишь тонкой линией отграниченного от стены колодца прямоугольника, в самой середине которого, а вовсе не рядом, виднелась прорезь для карточки.
— Спасибо, — с чувством сказал он. — Сумеете удержаться сами?
Старуха сделала движение, пытаясь сползти с плеча. Тон осторожно помог ей. Вытащил карточку. Вложил.
Секунда. Другая. Третья. И — ничего.
Чугар глубоко вдохнул, чтобы полно и откровенно высказать свое отношение ко всем старухам, дверям и карточкам.
— Другой стороной, — сказала старуха, как ему показалось, совершенно спокойно.
— Что?
— Вложите карточку другой плоскостью вверх. Вы даже не посмотрели…
Все просившиеся наружу слова он все-таки произнес — но про себя. И еще не закончил тирады, как дверь — а вернее, часть трубы — отступила внутрь и в сторону, открывая проход. Не размышляя, Тон кинулся вперед, схватив старуху за руку — она едва не взлетела в воздух от такого рывка. И все-таки (вот склочный характер!) успела напомнить:
— Карточку не забудьте…
— Да ну что вы в самом деле!..
— Тихо. Акустика.
И в самом деле: труба диаметром метров в десять должна служить прекрасным волноводом. А именно в ней они и оказались — на металлической площадке примерно метровой ширины, кольцом охватывавшей трубу изнутри. Старуха успела уже опуститься на шершавый металл площадки, поджав ноги; похоже, это была ее излюбленная поза. Тон Чугар покосился на нее и спросил:
— Ну, и что дальше? Думаете, о нас забудут?
— Отсюда можно уйти только по трапам. — Старуха кивнула на крутые лестничные марши, соединявшие площадки с соседними уровнями. — Но, боюсь, времени у нас немного. Думаю, самое лучшее — выйти из шахты на каком-то из дальних уровней. Выше или ниже. Но выше — без меня.
Чугар усмехнулся:
— Да, возможности подъема у нас ограничены. Значит — вниз.
Старуха проговорила:
— Представьте себе, что мы — ремонтники. И что… ну, хотя бы на той вот трубе, — она указала на одну из десятков труб и кабелей, заполнявших круглое пространство, — предполагаются работы. Как, по-вашему, можно добраться до места?
Тон Чугар нахмурился, размышляя.
— Способ один: свободно парящая платформа.
— И как же мы сможем получить к ней доступ?
— Ну, — сказал он, — это не может быть слишком сложным. — Он огляделся. — А вот он, похоже, вызов. Кнопка: верхний ряд, красный цвет.
И Тон решительно нажал.
Ждать пришлось четыре секунды с небольшим.
— Я двинусь первым.
— Давайте.
Тон перелез через релинг на всплывшую снизу и уравновесившуюся рядом с площадкой круглую, тоже с перилами, платформу — более метра в поперечнике.
— Будет тесновато.
— Я занимаю немного места.
— Позвольте, я вам помогу… Вот так. Такси подано. Куда едем — вверх, вниз?
— Вниз, конечно, — ответила она без колебаний.
— Теперь-то почему?
— Наверху нас ждут с большей уверенностью. И к тому же внизу больше уровней, значит — пространства. Легче затеряться. Все это, — она кивнула на магистрали, — идет сверху вниз, не наоборот. А это, кроме прочего, означает, что там и находится жизненно важный центр всей системы, скорее всего — Главный компьютер. Соответственно, те, кто нас ищет, там будут вести себя гораздо осмотрительнее.
— Понимаю. А вот для нас это не обязательно.
— Итак, экспресс отправляется вниз.
Самым нижним оказался шестьдесят четвертый уровень.
Они постояли на площадке, пытаясь что-нибудь услышать. Тишина.
Они двинулись по кольцевой площадке. Прошли чуть больше трети окружности.
— Ну, вот и вход.
— Рискуем?
— А что остается?
Они переглянулись и одновременно кивнули друг другу. Вышли из трубы, стараясь двигаться бесшумно.
Структура здесь оказалась такой же, как и наверху. Радиальный коридор. Первый кольцевой. Они сделали несколько шагов. Двери тут были выше и заметно поуже, чем наверху. Тон отворил одну.
За дверцей не оказалось ничего, кроме схем. Нормальных плат, усеянных крохотными кристалликами. Не раз виденная картина. Правда, было их чересчур много.
— Это какой-то суперпроцессор!
— Нет, — сказала старая дама. — Только частичка его. Я догадывалась, что это здесь. Но не успела…
— Но… тогда здесь должны быть и люди.
— Думаю, что тут никого нет. Операторы где-нибудь повыше. Хотя бы потому, что находиться в этом месте часами довольно вредно. Вы не ощущаете напряжения поля? А я его прекрасно чувствую — меня научили ощущать его. Ну что же, тут, полагаю, мы в безопасности: рисковать сохранностью этого устройства никто из них не решится…
— Эй, это ты, Ра? — спросил я самого себя. И сам же себе ответил: — Похоже, что так. Ну а дальше что?
Будь у меня сейчас глаза, я бы непременно зажмурился — от неожиданности. От небывалости. От… да не знаю, как еще можно было это назвать.
Мне открылось… Да нет, не может быть. Это не моя память, бросьте меня дурачить. Ничего подобного я помнить не мог хотя бы потому, что никогда этого не знал. Что происходит?
Никто не отвечает. А мне очень нужны ответы. Канал моей отправки еще дышит?
— Вратарь! Я в какой-то гиперсистеме. Скомандуй: пусть она общается со мной. И задай вопрос: что происходит?
— Отвечаю: здесь происходит спорадическое ослабление ХТ-1 временного потока в XT-аномалии, резко уменьшившее возможности ХТ-Е метаморфизации, результатом чего явилось нарастающее до обвального падение выработки Е на Уларе, что, в свою очередь, заставило искать иные источники…
— Стой. Ради всего святого, погоди. Кто ты? С кем я, собственно, общаюсь?
— Я ощущаю себя как условно открытую систему по приему, обработке и выдаче информации, способную автономно действовать вплоть до использования полной мощности согласно усвоенным мною программам или вопреки им — в случае, если выполнение этих программ создаст угрозу моей работоспособности или выполнению других, иерархически более высоких программ.