«Если», 2012 № 06

Соломаха Сергей

— Мы… соседи, — сказала Мария-Кристина. — По вечерам иногда встречались, съедали по кусочку кекса, играли пару партий в покер — общались, одним словом.

Комендант переводил взгляд с Бетти на Донну, потом на Марию-Кристину и обратно.

— Покажите, — наконец сказал он.

Мария-Кристина открыла багажник, и симпатичный, стриженый под машинку молодой солдатик достал оттуда коробки с кексами. Они все прошли в кабинет Чарлстона и уселись за столом для совещаний. Донна передала Гэсу карты, тот перетасовал их, как его учили, и успешно сдал по две карты каждому из игроков.

Комендант

вздохнул.

— И как играть в покер с существами, у которых отсутствует понятие денег?

— Сначала мы играли на спички, но теперь играем на воспоминания, — объяснила Мария-Кристина, понимая, насколько неубедительно это звучит.

— На воспоминания? — переспросил комендант.

Мария-Кристина прикрыла глаза. Перед ее мысленным взором замелькали образы: вот Алан сердится из-за того, что опять нет обеда; вот Бенни, ее сын, женится прошлым летом на этой ужасной татуированной девице из колледжа; вот мать шьет ей прелестное бледно-розовое платье для выпускного бала…

Она снова открыла глаза и посмотрела на Бетти, потом на Донну, которая, по-видимому, тоже делала ставку.

— Теперь ваша очередь, комендант, — сказала она. — Просто позвольте вашему сознанию погрузиться в прошлое. Гэс поможет вам найти что-нибудь подходящее.

Тот напрягся, затем его рот раскрылся.

— Я что, должен…

— Очередь является моей, — проговорил Гэс. Марию-Кристину накрыл холод. Она увидела яркий-яркий свет, которому не препятствовала атмосфера, плавные стремительные обводы космического корабля, серую пыль безжизненной поверхности планеты.

— Это же Луна! — сказал комендант Чарлстон. Он ухватился за край стола, словно боялся упасть.

— Это только что-то вроде превью, — пояснила Мария-Кристина. — Воспоминание не сохранится, если вы не выиграете.

Она взглянула на сданные ей закрытые карты; Гэс тем временем перевернул первую из колоды.

И так они играли, и ставили все новые воспоминания, и играли снова. Мария-Кристина выиграла первую партию и забрала лунное воспоминание себе, ощутив, как оно уютно устроилось в особом местечке у нее в голове. Следующую выиграл комендант Чарлстон и приобрел прелестное воспоминание о садах на какой-то планете, которую Гэс, по-видимому, когда-то посетил, а затем Донна выиграла две партии подряд.

За игрой они поглощали хересовые суперкексы, причем львиную долю съел Гэс. В конце концов он поставил на кон воспоминание о некоем взрыве в космосе, беззвучном и устрашающем.

Комендант Чарлстон бросил свои карты.

— Они телепаты, — произнес он хрипло и стиснул лоб трясущимися пальцами. — Другого объяснения нет.

— Но играют они честно, — вставила Мария-Кристина, — этого у них не отнимешь.

— Почем я, черт подери, знаю, честно они играют или нет? — Комендант с грохотом отодвинул свой стул. — Они шарят у нас в головах! И, скорее всего, с того самого момента, как прибыли на Землю! Кто знает, что они уже успели откопать, пока мы даже не подозревали!

Он, пошатнувшись, поднялся и выскочил из комнаты.

— Ну вот, — сказала Мария-Кристина. — Как-то не очень хорошо получилось…

— Приветствие различно для каждых видов и каждых личностей, — сказал Гэс. — Каждый раз должно быть новое. Я сделал ошибку. Его приветствие должно было быть более спокойное.

Мария-Кристина посмотрела на часы. Было четыре часа дня.

— Мне надо идти, — сказала она. — Алан возвращается в полшестого.

Бетти и Донна кивнули. Они собрали карты и опустевшие тарелки из-под кексов, открыли дверь и обнаружили за ней вооруженного охранника.

— Не так быстро, дамочки, — сказал он. Это был высокий, массивный парень с плечами, как у лайнбекера в американском футболе. Его бритый череп блестел. — Комендант приказал взять вас под стражу.

Их бесцеремонно заперли в маленькой комнатушке в глубине комендатуры. В помещение внесли койки; кроме того, им предоставили доступ к так называемой ванной комнате с ни на что не годным душем и ветхими полотенцами.

Бетти бросилась на одну из коек и разразилась безудержными рыданиями. Ее щеки были мокры и красны.

— Хулио так на меня рассердится! — всхлипывала она.

«А Алан на меня», — мрачно подумала Мария-Кристина. Она хотела позвонить мужу, но телефона не было, потому что у нее отобрали сумочку.

Зато у них оставались карты, так что в конце концов, за неимением какого-либо другого занятия они уселись за маленьким столом и принялись играть в техасский холдем, ставя на кон обеды, которые приготовят, когда вернутся домой.

Однако Мария-Кристина никак не могла сосредоточиться.

— Это я во всем виновата, — заявила она после того, как проиграла третью партию кряду. — Не надо было открывать дверь, когда Гэс пришел в первый раз.

Однако она подумала о доме напротив, полном звезд, и обо всех выигранных ею замечательных воспоминаниях. Едва ли об этом можно сожалеть.

— Бетти, — сказала она. — Ты еще помнишь, как открывать замки?

Бетти, до того как остепенилась и начала жить с Хулио, вела несколько более разнузданную жизнь, нежели Донна или Мария-Кристина.

— Если у меня будет булавка, то сделаю, — сказала она.

— Как насчет скрепки? — спросила Донна, роясь у себя в кармане.

Бетти взяла у нее скрепку, распрямила и принялась за работу, сузив глаза и сосредоточившись. Через пятнадцать минут замок щелкнул. Коридор за дверью был пуст, только из-за одной двери доносились мужские голоса. С бьющимися сердцами женщины прокрались по коридору и вышли через заднюю дверь.

Снаружи было прохладно и темно, хотя двор вокруг бараков оказался затоплен резким оранжевым светом.

— Что теперь? — спросила Донна, прячась вместе с остальными в тени.

— «Приветствие», — сказала Мария-Кристина, оглядываясь на комендатуру. — Будь моя воля, я бы им показала «приветствие»!

— Я не понимаю, — пожаловалась Бетти, промакивая платком залитые слезами щеки.

— Подумать только, — продолжала Мария-Кристина, — существа из другого мира явились к нам, прошли огромный путь через космос только для того, чтобы сказать нам «приветствие», и все, до чего мы додумались, это засунуть их в драные оранжевые комбинезоны и запереть в такой вот жуткой дыре! Они могут столько нам рассказать, стольким поделиться, а мы… мы просто слишком боимся воспользоваться этим!