«Если», 2015 № 02
Шрифт:
Через пять минут, когда снегоход вылетел из аллеи, Наташа увидела мертвый город.
Пустые, занесенные по второй этаж снегом высотки…
— Идем по следу, — сообщил Иван Леонидович, — А когда-то ведь ездили по улицам… А теперь — напрямик, между домов… Ну что, курс на Кремль? Старый маразматик, скорее всего, совершает ритуальный объезд Кремля с обязательной остановкой возле Александровского сада. Иначе ему никак не помереть — только после этой процедуры! И я хорош, орясина бессмысленная. Браслета не заметил! Ложись! На
«Умка», который и без того шел ходко, прибавил скорости и заложил крутой вираж. Наташу мотнуло по кабинке вправо и влево.
— Уйдем дворами! — крикнул Иван Леонидович, — Вот ведь сволочи!
— Кто сволочи?
— Мародеры! Не бойся, они палить не будут, им «Умка» целым нужен… Они нас в ловушку загнать хотят… А шиш вам! Не поднимайся, мало ли что… Держись за сиденье! Смотри, не вывались!
Сквозь прозрачную стенку кабины Наташа увидела другой снегоход, идущий параллельно «Умке».
— Иван Леонидович! Там, справа!.
— Да вижу я, вижу! Он сейчас пойдет на сближение. Попробует нас завалить. Как же! Они, знаешь, чего тут пасутся? Продовольственный транспорт ждут. Там целый обоз идет — от Кузьминского аэровокзала через «Кусково» и «Измайлово» к нам и дальше…
— Я не поняла…
— Чего тут понимать? Ограбят транспорт и скинут продукты по дешевке в то же «Измайлово» на склады. Они уже такое проделывали — не слыхала разве? Директора и службу снабжения «Пресни» судили…
— Давайте вернемся! — взмолилась Наташа.
— Еще чего! Нам нужно догнать и вернуть старого маразматика. Пока он еще сопит и плюется!
Снегоход мародеров приблизился, из окошка затемненной кабины вылезла рука в огромной рукавице с толстым стволом десантного револьвера.
— Пугает, — сказал Иван Леонидович. — Ну, и нам есть чем испугать… Держись, говорят тебе!
Держа руль левой рукой, правой он достал из-под сиденья блестящую трубку с кнопками и, резко распахнув дверцу, направил ее в окно совсем поравнявшегося с «Умкой» снегохода — а что произошло потом, Наташа не поняла. Выстрела она не услышала — но что-то же Иван Леонидович сделал? «Умка» резво рванул вперед, а темный снегоход повело куда-то вправо, по дуге, и он на неплохой скорости врезался в сугроб у стены старого, сталинской еще постройки дома.
— Иван Леонидович, что это было?
— Двухфазный патрон. Сперва — слезоточивый газ, потом — термоточка. Этот снегоход встретил печальную кончину… Вперед!
— А люди…
— Они успеют выскочить.
— Но там снег, сугробы, они просто утонут в снегу!
— Предпочитаешь утонуть вместо них?
«Умка» понесся дальше, нырнул между домами, вылетел на улицу и тут уж, задрав вверх лыжи, показал, на что способен.
— Мародеры не боятся холода, — сказал Иван Леонидович, — Старые дома на сигнализации, но они научились отключать датчики, да и сигнализация уже дохлая…
— Мертвый город… — прошептала Наташа; она знала,
— Не площадь — железнодорожная развязка. Тут планировали разобрать рельсы и построить что-то эпохальное. Не успели. Мы приближаемся к старым вокзалам — Ярославскому, Казанскому, Петербуржскому…
— Железнодорожная развязка?
— Ты никогда не видела поезд?
— Никогда.
— По-моему, ты уже не рада, что увязалась за мной.
Наташа промолчала. Она увидела белый зимний мир — тот, что наверху, она вдохнула свежий живой воздух, но радости не получилось. Теперь у нее была ее собственная картинка — но не возникло желания перенести ее на экран большого, как у профессиональных дизайнеров, планшета. Не стоило ради мертвого мира рваться на волю из «Сокольников»… Осталось только желание поймать Мишкиного деда и доставить его к врачам. Если только еще не поздно.
— Сейчас начнутся узкие улицы. Ты была в самой Старой Москве? Летом?
— Нет.
До самого Кремля они молчали. А там опять напоролись на мародеров. Точнее — услышали их совсем близко.
Мародеры перекликались — подавали друг другу пронзительные сигналы, тембр звука был хуже зубной боли.
— Разве Кремль не охраняют? — спросила Наташа.
— Все ценное оттуда вывезли, а охрана автоматизированная. Кто-то, конечно, сидит в подземельях — под Кремлем целое подземное логово, старые ходы, еще при Иване Грозном их нарыли… К воротам лучше не соваться. Сейчас смотри внимательно — где-то тут должен быть этот старый хрен. Как он гениально заморочил мне голову! Детка, берегись бывших учителей — манипуляторы высшего класса… А этот вообще гениален!
Наташа удивилась — Мишка ничего не рассказывал о дедовой гениальности.
— Он или у Кремля, или носится по Тверской, или вообще катается с горок в Китай-городе, у Ивановского монастыря. С него станется! Ты не представляешь, что это за человек! Он приходил к нам смотреть на Солнце… Ага, так я и знал!.
Снегоход выкатил на Красную площадь. Слева из сугроба торчали разноцветные купола Василия Блаженного, справа — красные башенки Исторического музея. А впереди — кремлевские башни, чьи силуэты знали даже затворники подземных корпусов.
На площади шла опасная игра — мародеры на четырех снегоходах гоняли, пытаясь повалить, пятый — и он чудом от них уворачивался.
Оказалось, у «Умки» есть встроенная сирена — вроде тех, какими снабжают маяки-ревуны. С диким воем «Умка» понесся по Красной площади, ударил сбоку мародерский снегоход, опрокинул его, стремительно развернулся, встал на дыбы — и всем немалым весом рухнул на длинные лыжи другого, прямо у него под носом. Наташа решила, что сейчас обе машины развалятся на кусочки, но у кабины «Умки» всего лишь пошло трещинами.