«Если», 2015 № 02
Шрифт:
Двухместный кар понесся по спиральному коридору — это было быстрее, чем ждать очереди в лифт. За три минуты добрались до круга «Б», где жил дед.
У дверей уже стояли медики — мужчина и девушка в голубых халатах. Мишка приложил указательный палец к кнопке и впустил всех в дедово жилище.
— Хорошо, что пожилые люди живут обычно на третьем, — сказал врач, когда деда перенесли на постель и сделали ему нужные инъекции. — До нас недалеко. Я бы на вашем месте заказал ему браслет.
— Да, браслет…
Мишка понимал, что это значит.
— Надо бы его детей предупредить, — подсказал врач.
— Я свяжусь с матерью.
Мишкина мать сейчас была в Эмиратах — работала консультантом в строительной фирме. Человек с российским опытом был в цене. Там, правда, другое, там пески. Но общий принцип тот же — не ввысь, а вглубь.
— Лучше бы ей прилететь.
— А как?.
Пассажирских рейсов зимой практически не было, только грузовые.
— Так будете оформлять заказ на браслет?
— Буду.
Наташа стояла у дверей, не понимая — оставаться ей тут с Мишкой или вежливо проститься. Как все нескладно получилось…
— Извини, — сказал ей Мишка. — Я буду ждать, пока доставят браслет.
— В квартире есть пневмопочта? — спросил врач. — Если есть, то это быстро.
Дед лежал на постели. Он уже открыл глаза и молча слушал, как врач и внук беседуют о браслете.
— Это для пожилых людей самое подходящее. Будь он помоложе — я бы советовал имплант, действующий по той же схеме. Но имплант — это хирургическое вмешательство… — и врач пустился в рассуждения.
Наташа, не зная, чем себя занять, подошла к постели.
— Помочь вам? — спросила она. — Водички, сока? Подушку поправить?
— Я хочу наверх, — тихо, но твердо ответил дед, — Наверх хочу… понимаете?.
— Понимаю.
Наташа видела — дед, только что получивший инъекцию, еще малость не в себе.
— Проститься…
— Зачем же обязательно наверх? — Наташа собралась было напомнить, что большой смотровой экран дает полный эффект присутствия в любом месте, в любом времени года.
— Проститься. С Москвой.
— Наверх — вам будет очень трудно. Вы полежите, вам станет легче, тогда…
— Нет. Наверх.
Мишка, проводив врача, подошел к дедовой постели.
— Ты слышал? — шепотом спросила Наташа. — Он наверх просится. Бредит, наверно.
— Это невозможно, дедушка, — твердо сказал Мишка. — Там, наверху, плохо сейчас, холодно… Туда никто не поднимается. И входы закрыты.
— Хочу наверх. Возьми с моего счета, заплати, пусть откроют.
— Дедушка, это не так просто. Ты полежи, приди в себя. Вот в июне потеплеет, тогда мы вместе…
— Я должен проститься с Москвой. Заплати им… сколько мне там осталось… я должен…
— Дедушка, сейчас зима.
— Я знаю. Найми
— Дедушка!.
Мишка повернулся к Наташе, безмолвно попросил: да помоги же как-нибудь, скажи ему, что это невозможно. Наташа развела руками: что можно объяснить человеку, который еще не пришел в себя?
Старик закрыл глаза и лежал неподвижно. Врач сказал, что опасность миновала, лекарства действуют, но трогать деда сейчас не стоит, пусть отлежится. Главное — чтобы ему какая-нибудь дурь в голову не ударила, чтобы не вскочил и не поплелся искать пятый угол.
Наташа достала из кармана крошечный пульт, жестом показала Мишке: надень очки. Он надел и через несколько секунд увидел текст: «Нужна сиделка». Мишка кивнул. Действительно, дед слишком долго просидел в крошечной квартирке один. Всякие мелочи приносила ему пневмопочта. Два-три раза в неделю курьер доставлял продукты — но не станешь же долго разговаривать с курьером. Сашка заглядывал в его виртуальную гостиную каждый вечер — спросить, как дела. Другой внук, Эрик, появлялся реже. Наверно, дед общался со старыми приятелями, хотя точно Мишка этого не знал.
Дед с его затеями и воспоминаниями был Мишке неинтересен. Он мог уделить старику три минуты в сутки — этого хватало, чтобы считать долг выполненным. А Мишка вообще постарался изгнать из своей жизни все обременительное. Даже завтрашний день в этой жизни был лишним — на что он, если сегодняшнего вполне хватает?
Он сдвинул очки и посмотрел сверху на худое морщинистое лицо. Дед всегда был сухощав, теперь еще больше усох, и странно гляделись на узком лице огромные бурые с проседью усы.
Наташа прислала сообщение: о том, что свяжется с сервис-центром насчет сиделки. Мишка опять кивнул. Наташа, подойдя к квазиокну, в котором колыхался океанский простор, села в кресло и занялась переговорами.
— Дедушка, — позвал Мишка. — Ты чего? С тобой все в порядке?
— Да, — отозвался дед. — Уже лучше. Но это ненадолго. Я же знаю.
Тут на кухне загудела пневмопочта, брякнул о стенку ловушки патрон. Мишка достал из него браслет, отцепил инструкцию (ни одного слова, только цифры и картинки), разобрался и довольно ловко надел деду аппарат на левую руку.
— Теперь тебе совсем хорошо станет, — пообещал он деду. — И надолго!
Наташа жестом поманила его за дверь.
— Ты не поверишь, сразу нашли сиделку, — сказала она. — Но временную. Она может прийти сейчас на два часа. Ничего, за это время достанем постоянную. Ее уже к нам отправили, только просили встретить у служебного лифта. А то объяснить, как на третьем этаже расположены квартиры, лично я не в состоянии.
— Идем!
Как-то так вышло, что они пробежали к лифту, взявшись за руки. Бежать пришлось метров двести. Они успели вовремя — двери разъехались, и вышла женщина в форменном голубом платье с эмблемкой на груди: красный крест и красный полумесяц в белом квадрате. Женщина несла большую цветастую сумку.