Если бы не ты
Шрифт:
– Слушай, а что следствие? Нашли тех уродов?- я не могла не поднять эту тему.
– Нашли. Пару дней назад говорил со следователем, - Реми шел рядом. Одна его рука лежала в кармане парки, а второй он обнимал меня за плечи.
– Быстро сработали! Почему именно на тебя напали и что хотели, тоже выяснили?
– Оперативно и правда. Но там же камеры были, поэтому опознать их труда не составило. С их слов хотели ограбить, - до этого веселый и непринужденный голос Реми стал серьезным.
– Прокатимся?
Мы как раз проходили мимо колеса обозрения. Раньше с мамой
– Давай, - мы купили билеты и сели в кабинку, а я решила продолжить начатый разговор.
– Ты считаешь, что цель нападения была иной? Мне тоже показалось странным, что ни телефон, ни деньги они не взяли. Какой смысл был тогда нападать.
– Какой смысл , я не знаю. Но помнишь о чем, вернее о ком мы говорили с тобой в тот вечер?
– Помню, - еще бы, Тимур в моей жизни появился именно тогда.
– Так вот, последнее, что я помню в тот вечер, это его лицо. Он был там. Я уверен, это нападение его рук дело.
– Ты сказал следователю? Его тоже задержали вместе с остальными?
– Сказал, конечно. Но его не задержали. Понимаешь, таких как Черниговский, не задерживают. У них свои законы. Точнее для таких людей законов нет.
– Зачем ему на тебя нападать? Ты же сам сказал, что вы даже не знакомы?
– Я тоже ломал голову над этим. Нам делить нечего. Дорогу я ему не переходил, - Реми замолчал, о чем-то думая про себя.
– Дорогу ему перешла я. Я виновата, что на тебя напали, - после вчерашнего разговора в этом у меня не осталось никаких сомнений.
– Ты? Не выдумывай! Уж в том, что Черниговский псих, ты точно не виновата!- Реми искренне мне улыбнулся. Он действительно не видел в произошедшем моей вины, а у меня постепенно сложились все карты.
– Реми, а кто вызвал скорую? Тот человек мог что-то видеть или слышать?
– Знаешь, скорую вызвал Черниговский с моего телефона, заметь. Боялся , что я сдохну и тогда ему не отмазаться.
– С твоего телефона?
– вот откуда он знал про "Ксю-Ксю", он рылся в телефоне Реми. - А разве у тебя нет блокировки?
– Не было, что мне прятать и от кого? Сейчас поставил.
– А я же теперь тоже без телефона. Потеряла. Так что я пока без связи, - решила предупредить Реми, чтобы он мне не писал, пока мой телефон в руках Черниговского.
Остаток нашего полета на колесе мы провели молча. Каждому из нас было о чем подумать. И лишь, когда спустились на землю вновь начали болтать. Реми говорил о больнице , о десертах, о Франции. Именно туда парень планировал отправиться на кулинарные курсы через месяц. Об этом я знала уже давно. Но сейчас стало грустно отпускать единственного друга.
Спустя пару часов уставшая, но счастливая, с огромным букетом в руках я подхожу к своему дому. Черную ауди , припаркованную в двух шагах от подъезда, замечаю не сразу, а потому свернуть и избежать встречи с моим личным дьяволом мне не удается. Тимур стоит прислонившись спиной к пассажирской двери и что-то листает в телефоне. Поза уверенная и спокойная. Как и всегда весь в черном. Кожаная куртка растегнута и открывает вид на его татуировку на шее. Невольно смотрю на нее, пытаясь разгадать, что же там нарисовано.
– Не можешь оторваться?- не отводя глаз от экрана своего смартфона, говорит Тимур.
– И тебе привет!
– после рассказа Реми Черниговский не вызывает никакого желания беседовать с ним. Но мне нужны ответы на очень многие вопросы и я должна постараться.
– Скажи своему парню, что вкус у него отстойный, - процедил сквозь зубы Тимур, оценивая взглядом букет в моих руках.
– У меня нет парня, есть только один баран на черной ауди, который никак не может забыть о моем существовании, - Тимур отвлекается наконец-то от своего телефона.
– Смелая, наивная, глупая овечка. Держи, - Тимур достает из кармана куртки мой телефон и протягивает мне.
Подхожу ближе , чтобы забрать смартфон. А он, как хищник, следит за каждым моим движением. Не шелохнется. Замер. Останавливаюсь в полуметре от него. Тимур резко выдыхает, но продолжает стоять. Стоит мне протянуть руку, как Тимур хватает меня за нее. Опять эта хватка зверя: крепкая, отчаянная, оголодавшая. Не успеваю опомниться , как Тимур разворачивает меня и прижимает своим телом к прохладному стеклу автомобиля. А в следующую секунду его горячие сухие губы накрывают мои.
30. Доигралась
Тимур.
Сегодня я спал спокойно. Удивительно. Ни кошмаров, ни ночных шатаний по квартире.
Город уже проснулся и я вместе ним. Спальня наполнена первыми лучами осеннего солнца. Здесь и сейчас я могу позволить себе расслабиться, насладиться утром. Сегодня никаких дел, моя психика трещит по швам, мне нужен отдых. Откидываюсь на подушку, развожу руки в строны и слежу за солнечными бликами на стене.
Что вчера произошло? Вечером я старался не думать об этом. Новые версии, эмоции , переживания были бы уже через край. Вчера я был на грани. Так близко и так далеко от правды.
Ксюша. Я наконец увидел ее настоящей. Не сразу сообразил, чего она зависла у забора. Но потом все встало на свои места: слова мальчишки, рассказ Дани и это ее полное боли " Мама". Я был прав! Во всем. Но когда увидел в ее глазах слезы, неподдельную тоску и полную апатию ко всему, ощутил себя лишним. Я искал свою правду, а залез в чужую трагедию. У нее своя боль, своя история и причины не доверять никому.
Женщину в коляске я узнал сразу. Екатерина Соболева. Ее фотографиями инет изобилует. Красивая, роковая. Это я еще отметил , когда искал фото Ксении с отцом. Но я не встретил ни одного упоминания, что с ней что-то произошло. То, что она сидела в инвалидной коляске, стало для меня потрясением. Что же случилось? Не поэтому ли Ксению старательно скрывали все эти годы и прячут сейчас. И почему-то я уверен, что не от меня. Взгляд Соболева на меня был холодным и равнодушным. Он не видел во мне опасности для дочери. Значит угроза исходит от другого человека, но от кого? Кому Ксюша успела перейти дорогу в свои четырнадцать? Для кого разыгран весь этот цирк?