Если бы не ты

Гордеева Алиса

Постепенно гости стали расходиться по своим столикам и мы последовали их примеру. Наше место с номером 23 располагалось в самом дальнем углу зала . Отсюда открывался скупой вид на эпицентр аукциона, зато хорошо просматривались все гости. Тимур продумал даже этот момент. Мы могли наблюдать за Горским и оставаться в тени.

До начала аукциона оставалось не больше десяти минут, но отец так и не приехал. Когда ведущий этого безобразия, смазливый дядечка в смокинге и нелепой шляпе, попросил всех занять свои места, я не на шутку заволновалась. Горского все еще не было. Я боялась, что сегодня он не придет.

Когда все гости расселись по своим местам, двери в зал закрыли и приглушили и без того не яркий свет. Наступила тишина. Все замерли в предвкушении начала аукциона. Вот только ведущий никак не начинал.

–

И чего он ждет?- спросила у Тимура.

– Твоего отца, - спокойно ответил Тимур, - без него подобные мероприятия не начинают. И если он...

Договорить Тимур не успел. Входная дверь резко распахнулась и в зал зашло человек пять огромных мужчин в одинаковых костюмах. Они были настолько плечистыми и громадными, что за ними я не сразу разглядела еще одного человека. Высокий, поджарый мужчина шел следом за ними, копаясь в своем телефоне и совершенно не обращая внимания на окружающих. Горский и его группа поддержки.

Поравнявшись с нами, отец занял соседний столик, а его ребята отошли к стене. Буквально на мгновение он оторвался от гаджета, бросил взгляд на ведущего и уткнулся обратно. Его совершенно не волновало и не интересовало происходящее здесь и он абсолютно точно не заметил в трех шагах от себя свою дочь, которая до боли в глазах, сквозь пелену подступающих слез, безотрывно смотрела на него в упор.

58. Ошибка

Получив одобрительный взгляд Горского, ведущий поприветствовал всех собравшихся гостей и начал аукцион. На импровизированную сцену поднялась первая девушка и, приняв соблазнительную позу, застыла. Обстоятельно и в красках расписав уникальность сапфирового колье на ее шее, ведущий назвал начальную цену лота и принялся принимать ставки. К слову, публика собралась отзывчивая и уже через пару минут первоначальная стоимость колье взлетела в несколько десятков раз, как и говорил Тимур. На лице же девушки читалось полнейшее безразличие к происходящему, как и на лице Горского. Все это время он упорно что-то читал в своем смартфоне и не видел ничего вокруг. В отличие от остальных гостей Горский не взял в руки табличку с говорящим первым номером, казалось, он даже не замечал ее. Зато у меня была отличная возможность его рассмотреть. Худощавый, высокий и элегантный, с коротким светло-русым ежиком на голове Горский сидел расслаблено и свободно. Заостренные черты лица, прямой нос и узкие губы придавали его образу холодности и отчужденности. Он был здесь, но в то же время далеко. До тех пор пока один из его охранников не подошел к нему и что-то не проговорил на ухо. Горский в мгновение ока напрягся и отложил телефон в сторону. Охранник уже ушел, но отец не шевелился. Его взгляд был устремлен в пустоту, а ноздри широко раздувались при каждом вдохе. Что-то привело его в бешенство. Или кто-то. Не успела я даже подумать об этом, как он повернул голову в сторону нашего стола и обезумившим взглядом ярко-голубых глаз уставился на Тимура. В голове тут же вспыхнуло воспоминание о минувшем кошмаре. Тот мужчина, чей цвет глаз поразил меня и никак не выходил из головы, был моим отцом. Но сейчас он смотрел не на меня. Его интересовал исключительно мой спутник.

Тимур прекрасно видел направление взгляда Горского и, нежно сжав мою руку под столом, повернулся ко мне и быстро сказал:

– Что бы сейчас не произошло, ты сидишь здесь. Запомни, до окончания аукциона ты не встаешь. Поняла?

Его взгляд был решительным, а голос твердым, что моментально заставило меня заволноваться.

– О чем ты?

– Что бы не произошло - не встаешь! Иначе, по правилам аукциона, ты станешь новым лотом! Поняла меня?- рявкнул Тимур.

Я кивнула, но совершенно не понимала о чем он.

– Что должно произойти?

– Не забывай, что я Черниговский, - с улыбкой добавил Тимур, как будто эта информация могла помочь мне прояснить ситуацию.- Минут через двадцать будет перерыв. Встанешь со всеми и выйдешь к лифту, спустишься и вызовешь такси. Поедешь к Миронову и все расскажешь. Я сам тебя найду.

– Тимур, какого черта, ты все это мне говоришь? Что происходит?

Я совершенно ничего не понимала. Аукцион шел своим ходом. Мужчины боролись за лоты, раскидываясь огромными деньгами. Бугаи стояли за Горским, который снова уткнулся в телефон. И только Тимур методично наводил на меня страх.

– Тебя он не тронет, не бойся! Просто просиди эти долбанные двадцать мину...,- договорить ему не дали.

Тяжелая рука отцовского охранника опустилась на плечо Тимура и тот покорно встал, а затем вышел за ним из зала. Я осталась одна. Совсем одна. Горский сидел, не подавая вида, что причастен к происходящему и по-прежнему смотрел в телефон.

Мелкая дрожь пробежала по спине. Хотелось подойти к отцу и высказать все, что накопилось в моей душе, но я помнила предостережения Тимура и решила дождаться перерыва. Но секунды тянулись медленно и монотонно. Зато злость внутри меня росла с дикой силой. Чем дольше я смотрела на Горского, тем сильнее закипала сама. Одна за одной передо мной начали появляться картинки моего детства, в котором его не было. Мамы, такой красивой и здоровой, которая потеряла все ради него! Вся наша с ней жизнь пошла наперекосяк из-за этого человека, который сейчас упорно делал вид, что не знает и не видит собственную дочь в этом борделе! Из-за него меня ненавидел Черниговский и мечтал убить. Из-за него мама ушла к Соболеву и всю жизнь прожила с человеком, которого никогда не любила, а потом и вовсе оказалась в инвалидном кресле. Из-за него я четыре года прожила в изоляции от своей настоящей семьи. А сейчас из-за Горского я могла потерять еще и Тимура! В один момент из человека, на которого я возлагала последние надежды, отец превратился в люто ненавистного врага. Но пока меня бросало из крайности в крайность, Горский излучал спокойствие и полное удовлетворение своей жизнью.

– Лот номер три продан участнику под номером 18. Мои поздравления! А мы переходим к следующему лоту и у нас жемчужное ожерелье ручной работы!

На мгновение Горский оторвал взгляд от телефона и оценивающе посмотрел на девушку под номером четыре. Тонкая блондинка в нежно-голубом летящем платье стояла на сцене и излучала невинность и полную покорность. Жемчуг! Он привлекал Горского? Или ему по душе блондинки? Или? От мысли, что отец помимо всего прочего был еще и извращенцем, мне стало дурно, голова закружилась , а в глазах слегка потемнело. Что ж раз ему нужен жемчуг, я заставлю его обратить на себя внимание. Не давая себе времени на раздумья, я резко встала, не отрывая своих глаз от отца. В зале мгновенно повисла тишина.

– О!- отреагировал ведущий.- Вечер обещает быть весьма интересным, господа! У нас лот-сюрприз!

Все присутствующие моментально повернули головы в мою сторону и начали пристально изучать меня с ног до головы. Все. Кроме Горского. На мгновение окинув меня взглядом своих голубых глаз, он просто встал и ушел из зала, оставив меня одну разгребать всю эту кашу. И в этот момент чувство горечи и абсолютной ненужности напрочь перебило страх перед последствиями моего поступка.

59. Темнота

Тимур.

Душно и тесно. Попытался достать руку и протереть нос, из которого ручьем текла кровь, но эти твари крепко держали с двух сторон. Хрен с ними. Больше беспокоило другое. Предчувствие чего-то гадкого давило в груди. Черт! Знал же, что так будет, но надеялся, что при Ксюше он не посмеет. Урод!

Сидел, как дурак, в его гелендвагене, зажатый между двух верзил со связанными за спиной руками, и ждал непонятно чего. Хотя я и есть дурак. По доброй воле ступил на территорию Горского, да еще дочь его с собой притащил. Но разве мог я отпустить сюда ее одну или еще лучше с этим ее другом- божьим одуванчиком.

Ксюша... Девочка моя... Всё, что мне сейчас оставалось, это надеяться, что ей хватит благоразумия уйти из этого осиного гнезда- сборища больных ублюдков под предводительством ее папаши. Хорошо, что успел предупредить. По глазам Горского видел, что именно этого он и дожидался. Иначе меня бы скрутили намного раньше. Волновался. Значит, переживал за нее, а потому я мог быть спокоен. Он не бросит ее там, не даст никому в обиду. Только бы Ксюша сама сделала все, как я сказал. Все же просто: перерыв, лифт, такси, Миронов. Сколько мне предстояло пробыть в лапах Горского было пока непонятно, а оставаться одной Ксюше было нельзя. Отец странно затих в эти дни. Очень надеялся, что прятался он от своего копателя- подрывателя репутации, а не замышлял очередную гадость.