Если бы ты знал
Шрифт:
Он слишком рано стал взрослым. Похоже, я его таким сделала. Баловать сына не было особенно возможностей. Я совсем недавно перестала выживать. Спасибо хорошей работе.
Митя совсем разбесился от радости, стал скакать на диване. Не хватало мне еще падения.
– Чистим зубы и поехали, молодой человек, – осадила я его и пошла в ванную.
Умывшись, я помогла Мите с зубами и одеждой. Буквально через полчаса мы вышли из дома, направились к машине. Я тащила сумку, а Митя деловито пер свой горшок. Он предлагал
– Девочкам надо помогать, – настаивал хмурый сын.
Я забрала у него горшок и поставила в салон на всякий случай. Стратегические девайсы должны быть рядом. Следом в салон отправился Митька. Я пристегнула его в кресле под продолжение ворчания.
– Как я буду тебе помогать, если ты не даешь?
– Ты помог мне с горшком, – не согласилась я.
– Он легкий. Тебе было тяжело.
– Мне нормально. Я привыкла, родной.
Митя вздохнул и смирился. Я выдала ему сухарики, который мы собрали в контейнер с собой, и пообещала:
– Сейчас заедем на заправку и купим сок.
Настроение улучшилось. Митя снова улыбался. Я закрыла дверь и обошла машину. Но не успела взяться за ручку водительской двери, меня кто-то схватил за плечо и развернул.
Я оказалась прижата к капоту. Снова прижата, как несколько часов назад. И это опять был Илья.
Он все-таки догнал меня.
– Далеко собралась, Ева?
Я в очередной раз замерла и окаменела. Илья словно вылез из моих ночных кошмаров, где зомби с его обезображенным лицом утаскивал меня в преисподнюю. Я приготовилась, что сейчас под нами разверзнется земная твердь, и мы оба полетим в тартарары.
Но вместо треска земной коры я услыхала голос своего сына.
– Йо-хо-хо, придурок!
Скосив глаза, я увидела, как Митя замахивается в лучших традициях боевиков. Думаю, он хотел ударить в живот, но дотянулся только до паха. Маленький кулачок со всей силы врезал Илье по самому дорогому.
Раевский моментально отпустил меня и сложился пополам, заскулил от боли.
Мне стало жаль его. К тому же включилась мамка-воспиталка. Я на автомате отчитала сына.
– Митя! Ты что!!! Нельзя так.
Я скорее схватила сына за руки, потому что он намеревался добавить Илье.
– Тебя тоже нельзя хватать руками, – заявил мой маленький защитник. – Так что он первый начал.
– Неважно, кто первый начал, – продолжала я. – Главное, не устраивать драк. Насилие – не метод.
– Я должен был сидеть и смотреть, как мужик хватает мою маму?
– Ребенок дело говорит, – неожиданно похвалил Митьку Илья.
– А ты заткнись лучше! – Митя ткнул в него пальцем очень грозно.
Я начала косеть от богатой лексики моего сына. С одной стороны, он очень метко подбирал выражения, но все же не стоит это поощрять.
– Пожалуйста, следи за словами, молодой
– Пусть он следит за руками. Еще неизвестно, на что среагирует металлоискатель: на свинец в его заднице или на дерьмо в башке.
Общий треш ситуации не помешал мне нервно хрюкнуть, подавляя смешок. Митя точно цитировал какой-то боевик. Поразительно, как быстро прилипают к ребёнку ругательные реплики.
Илья тоже усмехнулся и присел на колени, чтобы поговорить с Митей.
– Я извиняюсь за применение силы, – проговорил он очень серьезно. – Мне жаль, что я не сдержался.
Митя молчал насупившись. На его лице отражались муки выбора. Казнить Илью или принять извинения?
– Вы собирались уехать, и я вспылил. Мне очень нужно поговорить с твоей мамой. Я не могу позволить ей улизнуть от меня. – Илья глянул на меня и добавил: – Опять.
– Опять? – переспросил Митя.
Я думала, Илья уйдет от этого уточнения, но он пояснил.
– Да. Мы давно знакомы, и твоя мама все время ускользает от меня. Это неприятно. Поэтому я немного вышел из себя. Мне очень стыдно. Этого больше не повторится, обещаю. Мир?
Он протянул Мите руку. Тот выдержал драматичную паузу, оценивая открытую ладонь Ильи.
Я следила за ними как завороженная.
– Окей, извинения приняты, – сжалился Митя и крепко пожал руку Ильи. – Мама, мы от него ускользаем?
Вопрос сына поставил меня в тупик. Я хватала ртом воздух как рыба, выброшенная на берег. Воспользовавшись этим, Митя начал сам отвечать на свои вопросы.
– Мы собирались остаться здесь на недельку, но мама сказала, что надо срочно ехать. Мне больше нравится летом у деды, чем в Москве. Я бы хотел побыть подольше.
Я поспешила закрыть ему рот рукой.
– Митя, ты слишком много болтаешь.
Он продолжал мычать мне в ладонь, елозя по ней губами.
– Нам срочно нужно уехать, Илья. У меня дела.
– В Москве? – уточнил Раевский. – Какие?
Он при этом довольно улыбался, словно выиграл в лотерею.
Я сжала губы и ничего не ответила.
– Я ждал всю ночь, чтобы поговорить, Ева. Давай обойдемся без сцен, спокойно поднимемся и обсудим наши дела. Я хочу знать…
– Нет! – выпалила я, перебивая его.
Вцепившись глазами в Илью, я умоляла его взглядом ничего не говорить при Мите.
– Пожалуйста, не здесь и не так, – простонала я, борясь со слезами в голосе.
Думаю, он все понял. Илья посмотрел на Митю, снова на меня и вполне мирно сказал:
– Я бы хотел поговорить наедине, но прямо сейчас. Если у тебя срочные дела, я поеду с вами.
– В Москву? – не поверила я.
– Хоть в Квебек, Ева. Я никуда не уйду, пока…
– Черт с тобой. Давай поднимемся.
Митька вырвался из моего захвата и потребовал объяснений.