Шрифт:
Annotation
Короткая любовная история в декорациях московского метро и с голосом автора, ломающим четвёртую стену.
Катерина Мухина
Катерина Мухина
Если хочешь остаться, останься просто так
Сретенский бульвар
– Аккуратно, держись за поручни. – Рита плавала в мелодиях IAMX, голос выдернул её совершенно
Очередная любовная история, понятно, сейчас она обернётся, а там он. Угадали, она действительно оборачивается, там действительно он – кудрявый и с широкой улыбкой, иллюстрация к фразе «улыбка до ушей».
– А?
– Аккуратно, говорю, держись за поручни. Извини, что отвлёк, просто ты на вид так неустойчиво стояла, а тут по громкоговорителям это вечное «держитесь за поручни», вот я и…
– Спасибо, я и сама справлюсь с тем, чтобы не упасть, – ядовито оборвала Рита.
Ну а чего вы ожидали, не будут же они с первого взгляда бросаться в объятья друг друга, это всё-таки реалистичная любовная история. И, конечно, сейчас самое время дать предысторию героини, чтобы затянуть сюжет и сделать интригу – нормально-то она с ним поговорит или нет?
Рите хотелось спокойно послушать музыку, дать себе малюсенькую передышку перед тем, как тащиться в магазин, потом домой, потом раскладывать купленное в холодильнике, потом искать в себе силы приготовить ужин – надо экономить и перестать питаться доставкой – потом читать трактаты заумных дяденек из далёких веков к завтрашним семинарам, потом спать, не обращая внимания на то, как весь дом низко вибрирует от метрошных поездов под землёй, слишком близко к поверхности. И не то чтобы завтрашний день будет сильно отличаться от сегодняшнего. Философский факультет, конечно, несколько лет назад казался меньшей из зол, чтобы просто получить этот бесполезный диплом о высшем образовании, поставить его на полочку и раз в год лениво сдувать пыль. В случае Риты пыль бы сдували родители – она не скрывала, что тратит эти четыре года на бакалавриат исключительно из-за их желания. «Без бумажки ты букашка» – ага, как будто картонка гарантирует хоть что-то в жизни, ты и с бумажкой букашка, если ничего не делаешь и надеешься, что классная работа сама тебя найдёт.
Знакомо, правда? У героини обязательно должна быть тяжёлая жизнь, никакого «она с детства мечтала изучать философию и сейчас кайфует». Герой, конечно, ближе к финалу должен открыть ей глаза на мир, она осознает, что не обязана соответствовать чужим ожиданиям, и будет заниматься тем, что ей действительно нравится, – одежду на заказ вязать, например. Поняли-приняли, поехали дальше.
Рита напоследок смерила парня самым грозным из взглядов – тот, кажется, смутился, вот и поделом – и недовольно затопала вверх по эскалатору, чтобы вдруг не принял однозначное «нет» за кокетливое «да».
Я же говорю – реалистичная любовная история, никто не знакомится на эскалаторах после утомительного учебного дня.
Бауманская
Рита спускалась по эскалатору, почти бежала, понимая, что выиграет так совсем немного времени, но питерская привычка толкала шагать по ступенькам. В голове крутился Кьеркегор, сюрреалистично мешаясь с голосовой рекламой в метро.
Ага, сейчас она снова его встретит, и они наконец-то поговорят нормально. Какое клише, в реальной жизни герои никогда не встретились бы снова, как удобно в рамках художественного замысла разбрасываться невероятными совпадениями направо и налево.
Разогнавшись, она чуть не врезалась в человека, ухватилась и за поручень эскалатора и за рукав его тренча. Тот посмотрел на неё знакомыми глазами, снова расплылся длиннющей улыбкой и сказал:
– Снова ты не держишься за поручни.
– Да ты как будто сам за них всегда держишься, – парировала Рита. Она не верила во все эти знаки судьбы, считала совпадения просто совпадениями, но внутри вдруг проклюнулся интерес к этому кудрявому и улыбчивому, второй раз на него натыкается на эскалаторах разных станций.
Зря не веришь, ты героиня текста, хоть и не знаешь об этом, совпадения тут – главный двигатель истории. Можно я не буду комментировать «вдруг проклюнувшийся интерес»? Обвиняйте меня в незнании психологии и драматургии, а я вам скажу, что если бы вы случайно встретили второй раз привлекательно по вашим меркам незнакомца, да ещё и врезались в него – ура, не надо жаться в углу и искать способ заговорить – вам бы тоже стало интересно.
– А ты, случайно, не тоже с философии?
– Почти, я на первом курсе магистратуры литературного мастерства, у нас с вами один корпус, я не слежу за тобой, не волнуйся.
Рита хмыкнула:
– Ну сегодня это я скорее слежу за тобой.
И заболтались, незаметно проехав две станции с пересадкой, произошло ещё одно совпадение – они жили на соседних переулках, оба польстились на низкую цену аренды в панельках рядом с Чистыми прудами, которые выглядели как окраина, каким-то чудом уцелевшая островком внутри первого кольца.
Нет, я не прекращу сыпать совпадениями, самый простой способ реалистично объяснить их первую и вторую встречи – как раз поселить их рядом и отправить учиться в один корпус. Скажите спасибо, что я не сделала их однокурсниками – а что, в жизни и не такое бывает.
Рита жаловалась, что после Кьеркегора Сартр и Камю кажутся ей вторичными – вот его экзистенциализм я понимаю и принимаю, а эти двое нытики какие-то, он рассказывал, что приходится писать почти каждый день – я, кажется, такими темпами просто испишусь к Новому году.
Дурни увлечённые, вы б хоть познакомились нормально прежде чем лясы с таким удовольствием точить.
– А имени-то я твоего не знаю, – спохватилась Рита.
– Аркадий, лучше просто Кадя.
– Кадя, – она повторила, смакуя, странное имя, странное сокращение, но было в нём что-то такое. – Я вообще Маргарита, но только не Марго, а Рита.
Октябрьская
Рита стояла на перроне и сверлила глазами тоннель, из которого должны были уже вот-вот ослепить огни поезда. Вместо сердца в ней топтался мягкий и очень пушистый котик, нажимая лапками на рёбра изнутри. Она считала, что находится сейчас на самой грани влюблённости, что у неё всё ещё есть контроль над происходящем.