Если к вам постучали, ждите перемен
Шрифт:
Если бы не предчувствие, что эта услуга ему дорого обойдется, Иван бы обрадовался. Куча работы плюс куча студентов сегодня означала для него очередную отсрочку встречи с Аней.
Но, Иветта никогда и ничего не делала просто так.
Она бесшумно появилась в его кабинете, словно материализовалась из воздуха. Иван даже вздрогнул от неожиданности, когда над его ухом прозвучал вкрадчивый голос:
– Ты уже закончил принимать пациентов, дорогой? Под твоим кабинетом никого нет.
– Иветта,
– Иван с растущим раздражением наблюдал, как женщина устраивается на соседний стул, что свидетельствовало о том, что она зашла не на минутку.
– Раньше ты был более приветливым, Тома. Да и вежливым - тоже. Кто же это на тебя так негативно влияет?
– Она наклонилась над столом, за которым Иван заполнял журнал, и промурлыкала, - Возможно, тебе не хватает женской ласки?
О, нет! В следующий раз он точно не забудет завести будильник и будет сам вести эти чертовы занятия. И, хотя ему очень хотелось сказать, что именно визит Иветты так негативно повлиял на его настроение, мужчина сдержанно произнес:
– Спасибо. Но нет.
– Он поморщился от приторного запаха женских духов и откинулся на спинку стула - подальше от собеседницы.
Она хмыкнула и накрыла мужскую руку вместе с шариковой ручкой своей прохладной узкой ладонью.
– Твое "Нет" означает, что ты не нуждаешься или, что тебе не хватает?
Намеки этой женщины были более чем "прозрачными", как и оранжевая кофточка, которая выглядывала из-под ее, видимо, специально расстегнутого халата, и демонстрирующая окружающим черный бюстгальтер с силиконовым наполнителем и стразами.
– Иветта, я благодарен тебе, что ты провела за меня занятия со студентами, но не до такой степени.
Иван забрал свою руку, встал и отошел к окну, но спиной к женщине не повернулся, опасаясь непредвиденных поворотов в разговоре.
Тогда Иветта извлекла из кармана сложенный пополам лист бумаги и тоже поднялась со стула.
– Дорогой, я опросила твоих студентов и выставила им оценки. Они, честно говоря, плохо подготовились, но я постаралась быть лояльной. Взгляни.
Иван не решился сказать настырной женщине, чтобы она оставила листок на столе. Это бы выглядело откровенно невежливо и даже трусливо. Он только молча наблюдал, как Иветта стремительно пересекает кабинет и подходит к нему. Вплотную.
Иван даже не успел отобрать у женщины список, когда та придавила его к окну всей тяжестью своего костлявого тела и прилипла к его губам, обхватив ошеломленное лицо мертвой хваткой.
В голове Ивана дрались две мысли. Первая была о том, что после Аниных все остальные губы мира его больше не интересуют. А вторая оказалась пророческой, потому что не успела она возникнуть, как мужчина услышал возмущенный
Этот голос он узнал бы из тысячи.
День, однозначно, не задался. Аня умудрилась заглянуть в его кабинет именно в тот неудачный миг, когда Иветта, как пиявка, присосалась к нему.
Он быстро, как только смог, оторвал от себя прилипчивую коллегу, но Анина головка уже исчезла за дверью.
Черт!
Он выскочил за дверь и лишь успел заметить, как девушка размашистыми шагами покидает коридор, ведущий в приемный покой клиники.
– Аня!
Он понимал, что кричит зря, но ничего не мог с собой поделать. Она пришла к нему. Сама. Ее никто не заставлял.
А тут... Иветта. Черт бы ее побрал.
Иван догнал девушку у самого выхода и схватил за руку.
– Аня подожди минутку. Всего одну минутку. Я тебе все объясню.
Он тысячи раз в фильмах слышал, как герои произносят эти банальные фразы, не приступая с ходу к главному, и потешался над их тупостью. Но, как оказалось, не так то просто было объяснить увиденное кем-то, вот так, сразу, в коридоре.
– Отпусти. И больше никогда не приближайся.
– Голос девушки звучал как-то странно.
– Я не могу тебя отпустить. Я хочу с тобой поговорить. Еще вчера хотел. Посмотри на меня.
Она только дергала его за руку, пытаясь вырваться, но голову не поворачивала. Тогда Иван изловчился и силой повернул к себе ее лицо.
Заплаканное лицо. Он сам готов был заплакать.
– Ань, девочка моя, не нужно плакать. Поверь, нет повода.
– У него в груди заныло сердце от жалости и еще чего-то, чему пока не было названия.
– Во-первых, я не твоя, - глотая слезы, сдавленно выговорила Аня.
– Во-вторых, нет повода, говоришь? А поцелуи со старыми грымзами - это что? Или ты со всеми знакомыми женщинами так целуешься?
– Боже, нет, конечно.
– Значит, это была особенная старая грымза?
– Аня, давай просто поговорим.
Девушка вдруг резко отвернулась, и позади Ивана раздался знакомый голос:
– Тома, у вас какие-то проблемы?
Ему пришлось отпустить Анину руку, и девушка тут же воспользовалась свободой, упорхнув на автостоянку.
– Нет, Николай. У меня нет никаких проблем.
Кроме одной единственной, которая сейчас в белом медицинском халате выезжала с автостоянки на своей машине с ящерицами.
Весь последний час она ненавидела своего соседа.
Во-первых, он заставил ее плакать.
А она уже тысячу лет не плакала. Она запретила себе плакать из-за мужчин, когда ее мама уехала за границу и оставила маленькую дочь на попечение дяде Славе.