Если любишь - солги

Калинина Кира Владимировна

— Что там? — не выдержала я.

— Странно, — отозвался Фалько. — Такое ощущение, что регенераторы поменяли местами. Тут был другой… Человек, если можно его так назвать. А этот, — кивок на лежащего, — был там, — он указал на вторую капсулу. — Взгляни, здесь капли крови. Они уменьшается, скоро исчезнут совсем. И никаких доказательств.

Я с трудом рассмотрела на серовато-прозрачной пузырчатой поверхности пару тёмных точек. Уверен ли Фалько, что это кровь? Конечно, уверен.

— Значит, он обманул? Сказал, что устал и хочет умереть, а сам… воскрес?

Переродился? Иначе кто этот второй?

— Он сказал тебе, что хочет умереть?

— А тебе — нет?

— Мне он сказал другое.

— Что?

— Неважно.

— Ты мне не доверяешь?

Фалько обнял ладонями моё лицо, как тогда, в перелеске. Бережно, нежно, будто я статуэтка из тонкого стекла, надави чуть сильнее, и треснет, и так же нежно поцеловал в губы.

— Пошлость и грязь — то, что он мне сказал. Он считает меня животным, а тебя вещью. Уверен, что рано или поздно мы спляшем под его дудку. Но мне почему-то кажется, что он перехитрил сам себя. Этот двойник, дубликат, клон или как его там, не может быть совершенно таким же, как оригинал… Нельзя одним укусом перенести себя в другое тело, не верю я в это. И что он теперь будет делать без своего корабля? Ждать, когда запустят "Ночное зеркало"? А если не запустят?

— Может быть, он хотел, чтобы мы так думали? Я боюсь… всё, что бы мы ни сделали, будет по его плану. Даже если нам кажется, что мы поступаем вопреки его воле.

Фалько взял меня за плечи, поглядел в глаза.

— А знаешь… Это неважно. Сыграем мы на руку ему или против него. Главное, поступать так, как мы сами хотим. Как считаем нужным и правильным.

Он снова поцеловал меня, и я закрыла глаза. Внутри разливалось тёплое море, я качалась на волнах, под горячим южным солнцем… Фалько оторвался от моих губ и сказал:

— Кажется, я нашёл выход.

Стена позади кубов-регенераторов опять растаяла.

За стеной, в овраге, было сиреневое туманное утро.

— Похоже, я маг, — весело сказал Фалько. — Думаю, ты тоже. В нас обоих кровь окудников.

— В тебе — ещё и кровь вампиров, — сказала и испугалась. Вдруг обидела.

— Теперь она есть в нас обоих, — он пожал плечами. — Ты тоже научишься управлять машинами, когда примешь эту способность. Неважно, как она досталась, главное, от неё есть польза.

Он взял меня за руку и вывел наружу, в высокую, влажную от росы траву. В горле стоял ком. Кровь вампиров? Кровь окудников? Всё возможно. Но мне вспомнилась прогулка с Евгенией и Хельгой. Они расспрашивали о Фалько, а я знала, что скорее умру, чем выдам его. Что я тогда сказала? "Не знаю. Может быть, он магнетик".

И вот он магнетик. А я не знаю, что думать.

Глава 34. Пленники

Снаружи логово вампира выглядело обычной скалой. Старой, низкой, в трещинах и осыпях, изъеденной дождями и ветрами. В том, что в пещере под этой скалой кому-то вздумалось спрятать тайную лабораторию, не было ничего удивительного. Так может, никакой это не корабль? Может, корабля вовсе нет. И бессмертный

пришелец из иного мира совсем не пришелец.

Он лгал, я знала, и в то же время говорил правду. "Я не оборотень. Я сам перековал свою плоть…" Правда пополам с ложью. "Половина континента в руках того, кто проклят и заклеймён…" Правда, как ни странно, что бы она ни значила. А остальное…

Роса оказалась такой густой, что ноги сразу промокли, но это было хорошо. Это была жизнь. Простая, понятная жизнь природы. С сырым холодком, пробирающим насквозь, со свежим лесным воздухом, пахнущим дождём и смолой.

— Подожди тут, — попросил Фалько и, как всегда ничего не объясняя, сбежал по крутому откосу в овраг.

В дракона он превращаться не стал. Принял облик грифона, который так поразил меня в прошлый раз. Мех, перья, когтистые руки, мощные задние лапы, грациозный хвост и удивительные сияющие глаза. У меня дух захватило. Не об этом ли говорил вампир? Наш мир прекрасен и полон гармонии, и оборотни — истинные дети его…

Фалько взмыл в небо, налетел на алтарный камень, занавешенный туманом, одним яростным рывком своротил его с места, обрушил в овраг. Затем подхватил вместе с отскочившим жёлобом и, с натугой набрав высоту, унёс куда-то за макушки сосен.

Вернулся через полчаса. За это время я успела переволноваться и вконец продрогнуть. Греться в пещерную лабораторию не пошла. Лучше окоченею на воле, под открытым небом, чем ещё раз ступлю в этот сияющий электричеством каземат.

Ветер от взмаха больших крыльев прошёлся по лицу мягко, будто веер из страусовых перьев. Фалько швырнул на оголившийся склон, где только что стоял камень, охапку прошлогодней листвы и опустился на землю рядом со мной.

— Утопил его в болоте, в самой трясине. Пусть мажи помучаются, доставая. Если вообще найдут.

Он поднял меня на руки. Сразу стало тепло и расхотелось обижаться и сердиться. Лучше просто обнять, прижаться покрепче, довериться надёжным рукам, и лететь, лететь, сквозь утро, и день, и ночь, над землёй, к звёздам, где нет и не будет никого, кроме нас. Я уступила этому желанию, позволила себе ненадолго раствориться в блаженном настоящем, для которого прошлое неважно, а будущее никогда не наступит.

Потом открыла глаза.

Под нами дышал тьмой хвойный лес, и обрывки тумана путались в колючих лапах. В стороне вилась дорога, ещё пустая в этот ранний час. Скоро по ней поедут мобили, паровые, солнечные, флюидные, и среди них — блестящие напылением фургоны на мощных колёсах…

Я теснее прижалась к Фалько, дотянулась губами до шёрстки у основания уха с рысьими кисточками:

— Я не могу лететь с тобой в Ильмею. Он прав, мы не спрячемся, и твои братья не помогут, только погибнут зря. Единственный выход — довести дело до конца. Мажисьерам нужен источник, значит, я найду его.

— Как? — рыкнул Фалько, и я мысленно поблагодарила его за то, что не стал напоминать о способе, предложенном кровососом.

— Не могу сказать. Но чувствую, что у меня получится. Он говорил…