Если наступит завтра
Шрифт:
– Никогда не слышал ничего подобного – такого… – Негулеску запнулся, ища подходящее слово. – Такого высокомерия! Кто она такая, что думает, что сможет победить двух лучших шахматистов в мире? Да ее надо поместить в психушку.
– Она немножко взбалмошная, – подтвердил Джефф, – но с деньгами у нее все в порядке. Наличные.
– Так, говорите, в случае победы я получу 10 тысяч долларов?
– Да, правильно.
– И Борис Мельников получит такую же сумму?
– Если он победит ее.
Петр
– О, если он победит ее. И если я обыграю ее.
– Между нами говоря, это не будет сюрпризом.
– Кто будет держать ставки?
– Корабельный казначей.
Почему это только Мельников должен выиграть деньги у этой женщины, – подумал Негулеску.
– Отлично. Где и когда?
– В пятницу, в десять вечера в Королевской Комнате.
Петр Негулеску улыбнулся как-то по-волчьи.
– Я буду.
– Значит, они согласились, – закричала Трейси.
– Конечно.
– Я сойду с ума, у меня жар.
– Я дам вам холодное полотенце.
Джефф направился в ванную комнату апартаментов Трейси, намочил холодной водой полотенце и принес ей.
Она лежала на кушетке. Он положил полотенце ей на голову.
– Как вы себя чувствуете?
– Ужасно. Наверное, у меня мигрень.
– Раньше вы страдали мигренью?
– Нет.
– Значит, это не она. Слушайте меня, Трейси, просто вы нервничаете перед таким событием.
Она вскочила, отбросив полотенце.
– Таким событием? Ничего себе… Я должна играть с двумя международными гроссмейстерами, получив лишь один шахматный урок и…
– Два, – поправил ее Джефф. – И вы чрезвычайно способны к шахматам.
– Господи, почему я позволила вам втянуть меня в эту авантюру?
– Потому что мы собираемся содрать кучу денег. – Не нужны мне эти деньги, – взмолилась Трейси. – Как я хочу, чтобы корабль затонул. Ну почему это не Титаник?
– Сейчас посидите спокойно, – сказал Джефф. – Собирается…
– Собирается произойти катастрофа. Все пассажиры придут посмотреть на представление.
– Это-то нам и нужно, – просиял Джефф.
Джефф провел организационную работу с судовым казначеем. Он передал казначею сумму ставки – 20 тысяч долларов в дорожных чеках – и попросил организовать два шахматных столика для вечера в пятницу. Слухом земля полнится, и вскоре пассажиры облепили Джеффа с вопросами, действительно ли матч состоится.
– Абсолютно точно, – уверил интересующихся Джефф. – Просто невероятно. Бедная мисс Уитни верит, что может выиграть. Совсем с ума съехала.
– Интересно, – спросил один из пассажиров, – а если я поставлю маленькую ставку?
– Конечно. Ставьте,
Вообще– то более разумной была бы ставка один к миллиону. Но стоило принять первую ставку -и поток прорвался. Казалось, каждый на борту, включая моторное отделение и офицеров команды, делали свои ставки. Суммы варьировались от 5 долларов до 5 тысяч долларов, пассажиры ставили либо на русского, либо на румына.
Подозрительный казначей доложил капитану.
– Никогда не видел ничего подобного, сэр. Настоящая паника. Почти все держат пари. У меня уже собрано двести тысяч долларов. Капитан рассматривал казначея, размышляя.
– Вы говорите, мисс Уитни собирается играть с Мельниковым и Негулеску одновременно?
– Да, капитан.
– Вы проверили, что двое мужчин действительно Петр Негулеску и Борис Мельников?
– Конечно, сэр.
– Нет ли опасности, что они умышленно проиграют игру?
– Нет, что вы, с их-то самолюбием… Я думаю, они прежде согласятся умереть. И если они проиграют этой даме, то уж лучше им отправиться сразу домой.
Капитан почесал затылок.
– А что вы знаете о мисс Уитни и мистере Стивенсе?
– Ничего особенного, сэр. Что я могу точно сказать, так это то, что они путешествуют отдельно.
И капитан вынес свой вердикт.
– Тут попахивает чем-то этаким, и своей властью я мог бы остановить игру. Но, однако, будучи немножко знатоком, скажу, что жульничать в шахматах невозможно. Пусть матч состоится. – Он подошел к письменному столу и вытащил черный кожаный бумажник.
– Пожалуйста, поставьте 50 фунтов за меня. На гроссмейстеров.
В десять вечера в Королевской Комнате набилось множество пассажиров, в основном первого класса, и те, которые смогли проскользнуть из второго и третьего классов, офицеры и члены команды, бывшие в тот вечер свободными. В соответствии с требованием Джеффа Стивенса, для турнира выделили две комнаты.
Один стол располагался в центре Королевской Комнаты, второй – в центре смежного с ней салона. Тяжелые портьеры разделяли два импровизированных зала.
– Чтобы игроки не отвлекали друг друга, – объяснил Джефф. – И мы просим зрителей оставаться в той комнате, которую они выбрали.
Вокруг столов протянули бархатный шнур, чтобы сдерживать толпу.
Зрители вокруг чувствовали себя свидетелями действа, которого никогда еще не видели. Они ничего не знали об очаровательной молодой американке, за исключением того, что она взялась за непосильную ей – как и для любого другого – затею играть против великих Негулеску и Мельникова одновременно и сыграть хотя бы вничью.