Если она полюбит

Эдвардс Марк

К тому времени, когда уехал из Гастингса и поступил в университет, я чувствовал себя уже другим человеком. Возможно, я повзрослел, но это не значит, что у меня в душе не осталось демонов. Их было больше, чем я готов был признать вслух, и я все еще не мог шагать в ногу с миром. Мне было легче в уединении, чем находиться среди людей. Именно это намеренное одиночество сделало меня столь уязвимым и открытым, и я все еще пребывал в отчаянии, когда Чарли появилась в моей жизни и пообещала сделать меня целым.

Когда я отправился в полицию, чтобы изложить свои подозрения о Чарли и передать героин,

мне и в голову не приходили все эти истории из прошлого. Если бы я вспомнил о прежнем столкновении с законом, то дважды бы подумал, стоит или нет идти в полицию, хотя обстоятельства были совершенно разными.

Мои мысли вернулись к настоящему. Где теперь Чарли? Что она делает? Я предполагал, что она сбежит и исчезнет. Но может быть, она убила Гарольда и решила, что теперь ей все сойдет с рук, что полиция обвинит меня, а не ее? Хотя она ведь не знает, что в это время я уже был в полицейском участке и что тем самым она создает мне отменное алиби. Может, Чарли собиралась пойти в мою квартиру и подкинуть что-то из вещей Гарольда, некую поддельную улику? И как она убила старика? Напугала до смерти? Я снова вспомнил о темном духе и порадовался, что не суеверен, оценив иронию ситуации.

Затем постучал в дверь камеры. Через некоторое время подошел полицейский в форме.

— Желаете обслуживание в номерах? — насмешливо спросил он.

— Мне надо поговорить с детективом-констеблем Мозли или детективом-инспектором Джонс.

— Придется подождать, — ответил он. — Наслаждайтесь предоставленным сервисом.

— Но Чарли сбежит. Или подбросит мне что-нибудь в квартиру…

Полицейский хохотнул.

— Я передам ему о вашей озабоченности.

— А как насчет телефонного звонка? Я хочу позвонить сестре. И где адвокат? Вы не можете держать меня здесь просто так.

— Терпение есть истинная добродетель, — ответил он и захлопнул дверь у меня перед носом.

Минут пятнадцать спустя дверь снова открылась. Я встал, ожидая, что сейчас уж мне наконец предоставят возможность позвонить или пообщаться с адвокатом, но ошибся. Полицейский завел в камеру другого задержанного: высокого человека средних лет, лысеющего, но подтянутого. Вероятно, я отчетливо ахнул, увидев его, потому что мужчина с кислым видом покосился на мою физиономию, сел на скамью подальше и закрыл лицо ладонями. Несколько мгновений спустя он распрямился, встал и начал нервно вышагивать по камере, что-то бормоча под нос.

— На что вы смотрите? — спросил он нервно.

У мужчины был характерный выговор представителя среднего класса, получившего образование в частной школе. Я заметил на его руке дорогие часы, да и костюм такого ценового уровня я себе не смог бы позволить.

Проблема была в том, что я с первого взгляда узнал этого человека, потому что видел его портрет на веб-сайте компании «Вауком».

Это был Лэнс.

Глава тридцать восьмая

Я оказался в крошечной камере рядом с человеком, который запугивал моего лучшего друга. Мы никогда прежде не встречались: хоть я и делал работу для его фирмы, он понятия не имел, кто я такой. Вероятно, полиция хотела поговорить с ним в связи с жалобой Саши, сделанной по моему настоянию этим утром.

Можно

было промолчать. Но я был так взволнован, что был не в силах сдержаться.

— Я знаю, кто вы! — выдал я.

Лэнс остановился.

— Вы Лэнс Хендрикс, из «Ваукома».

Он настороженно посмотрел на меня. Вероятно, подумал, что я видел его профиль в сети или в воскресной газете и теперь собираюсь предложить бизнес-идею или заявку на инвестиции. Или, что более вероятно, он беспокоился, что, когда я выйду из этой камеры, то поделюсь с прессой новостями о его аресте. Наверняка у него был личный адвокат, соответствующий дорогим часам и костюму, и этот адвокат поможет ему сохранить лицо.

— Вы заслуживаете того, что получаете, — добавил я.

Мне хотелось сфотографировать его в этот момент: рот открылся, взгляд ошарашенный. Потом я мог бы послать такое фото Саше.

— О чем, черт возьми, вы говорите? — сказал он, когда очнулся.

Я сделал пару шагов к нему.

— Я говорю о том, что ты сделал с Сашей.

Он отступил.

— Ты знаешь эту сучку?

— Она мой лучший друг. И она рассказала мне все — всю твою грязную историю, то, что ты сделал с ней в гостиничном номере, про послания с угрозами, и как ты натравил на нее свою жену. Всё.

В ответ он ухмыльнулся, смерил меня с ног до головы презрительным взглядом, хотя его лицо при этом побледнело.

— А ты что здесь делаешь? Может, она наплела полицейским разной грязной лжи и о тебе тоже?

— Что? Нет. Но я знаю…

Лэнс ткнул пальцем в мою сторону.

— Кем бы ты ни был, у меня ни малейшего желания объяснять, что произошло на самом деле. Но эта девушка врет. У меня никогда не было с ней никаких отношений. На самом деле, если хочешь знать, я никогда не изменял жене. Да я и пальцем не трогал эту глупую курицу. — Он скривился и злобно добавил: — И вообще едва знал о ее существовании, пока сегодня утром в моем офисе не появилась полиция.

— Ах ты дерьмо! — возмутился я. — Как можно такое говорить? Она же работает на тебя.

— На меня работают сотни людей. И ты думаешь, что я их всех знаю лично?

Я проигнорировал эти слова.

— Я в курсе, что у вас был роман. Саша рассказывала мне о нем, а еще говорила о твоих странных… наклонностях.

— О чем?

— Она рассказала, что тебе нравится делать в постели.

Лэнс уставился на меня, а затем рассмеялся.

— В самом деле? — казалось, он искренне удивлен. — Скажи-ка, может, у твоей подруги проблемы с психическим здоровьем? Обычно мы таких проверяем, но не всегда заключению психологов можно доверять. К сожалению, психометрические тесты не слишком надежны.

Теперь была моя очередь оскорбиться.

— И это будет твоя защита в суде?

Он опустился на скамью, внезапно успокоился и собрался.

— Это дело никогда не дойдет до суда. Сара, или Саша, или как там ее зовут — лжет. Это ее фантазии. Она придумала все это.

— Я тебе не верю, — сказал я.

Он пожал плечами.

— Знаешь что? Мне все равно.

Прежде чем я успел что-то ответить, дверь открылась, и полицейский, с которым я прежде разговаривал, подозвал меня.

— Теперь можете позвонить. — Он указал на таксофон на стене напротив.