Если перевернуть страницу

Антология

А где-то через неделю Костя рассказал мне, что Сэм в очередном своем походе спас дочку приятелей, скорая приехала только спустя пару часов. И врач в больнице сказал, что, если бы не навыки Сэма, девочка ее бы просто не дождалась.

Нет, Костя не стал моим кавалером, но мы неплохо общаемся в мои нечастые визиты в Изборск или Псков, и преферанс под коньяк стал нашей общей привычкой, когда мы изредка собираемся вместе. Сэм иногда злится, что, когда я появляюсь, Марс не отходит от меня никуда, но потом пес рычит и Сэм замолкает.

Правда, посмотрев на календарь, и увидев знакомые даты, я теперь стараюсь не выходить из дома. Чтобы больше никому и ничего не обещать сгоряча. Конечно, от судьбы не уйдешь, и все узлы давно завязаны за нас. Но мне всегда

хочется верить, что я могу что-то поменять, если знать в какую сторону и что. Мир полон подсказок и предзнаменований, нужно просто внимательно смотреть по сторонам, и тогда ты обязательно увидишь, кого нужно пропустить вперед, а кого задержать, где остановиться, а где прибавить скорости. Даже предопределенное можно изменить, если это в будущем изменит чей-то жизненный узор, и поможет завязать правильные узлы. И день мертвых совсем не страшилка, а просто тропинка на другую сторону, для тех, кто не боится прогуляться… и обязательно вернуться обратно. Потому что, когда Самайн проходит, сладкий туман рассеивается, и до Поля жизнь бодро бежит дальше по своей дороге, выбивая витиеватый узор белого и черного, правильного и не очень, доброго и злого. Ведь все зависит от того, с какой стороны смотреть. И какой узел завязывать.

О куклах и людях

Вы не нашли бы эту кукольную лавку, даже если очень захотели. В нее можно было прийти только за компанию. Но если однажды вы уже побывали в ней, и хозяйка вас приняла, вы всегда легко найдете дорогу еще раз. И не важно, как далеко вы ушли, и куда уехали – стоит завернуть за ближайший поворот, перейти любой перекресток, держась правой стороны улицы, закрыть глаза и открыть дверь подъезда – и добро пожаловать. Вас встретит тишина и особый сладковато-пряный запах, смесь горячего воска и красок. Дверной колокольчик нежно прозвенит над вашей головой, а большой ярко-синий попугай на верхней полке ближайшего к двери шкафа важно произнесет: «Привет, красавчик». И тогда вы точно попали именно туда, в кукольную сказку прошлого, настоящего и будущего. За этой дверью хозяйка может предложить вам любую куклу, даже ту, которую вы потеряли когда-то в детстве. Но, будьте внимательны – как только кукла попала к вам в руки, вы становитесь хозяином сказки. А будет она хорошей или плохой – решать только вам. Ну еще, может быть, вашей кукле.

* * *

– Женька, сколько раз повторять – разбери уже эти коробки, чего мы двигаем их туда – сюда который год!!!

– Они не мои, я морального права не имею их разбирать!

– А чьи???

Олег пнул очередную картонку и взвыл от боли.

– Там кирпичи, что ли, черт побери!!!

Женька аккуратно подвинула коробку, которую пнул Олег, и открыла ее. Сверху лежала желтая резиновая утка, выцветшая и грустная.

– Так там игрушки?

– Да. В детстве мама не давала нам даже приближаться к ним. Это игрушки близнецов – ее младших брата и сестры. Была какая-то темная история с какой-то аварией – в общем, они погибли, когда им было пять. Родители очень тяжело переживали утрату, мама почти никогда не упоминала об этом случае при дедушке с бабушкой. Она тоже переживала, но видимо перенесла это гораздо легче. По крайней мере, я эту историю в общих чертах знаю. Но к коробкам притрагиваться было запрещено. Мы с Алиской залезали в них, конечно, но так, чтобы никто не видел.

– Женя, мама умерла пять лет назад. Весь хлам в доме давно разобран. Это так и будет тут стоять? До правнуков???

– Не нуди. Сейчас разберем, если есть что-то приличное, отдадим в музей игрушек. Остальное отнесем на свалку. Если честно, я даже не помню, что там.

Коробок было три. Одна оказалась набита плюшевым и резиновым народом, естественно, совсем не товарного вида. Олег сразу отодвинул ее в сторону – в мусор. Вторая была мальчишечья – машинки, конструкторы, – тоже отправилась в мусор почти целиком. В третьей коробке были куклы. Обычные советские куклы – сейчас такие могут только в страшном сне присниться. Но Женька решительно отодвинула

эту коробку к двум другим и сказала – у Алисы есть знакомые, которые занимаются историческими игрушками. Наверное, все-таки все коробки отправятся к ним. Игрушки запаковали и погрузили в багажник. Вечером Олег выгрузил их у подъезда Алискиного дома. Та возмущалась, конечно, но с тем, что выкинуть нельзя – согласилась. Видимо мамины наставления, даже спустя сорок лет, не прошли даром.

Неделе через две, болтая с Алисой за чашкой чая в любимой кондитерской, Женька вспомнила про коробки.

– Ты сдала игрушки-то по назначению???

– Сдала. Получила миллион спасибо. Наш чердак оказался отличным местом. Все неплохо сохранилось. И знаешь, одну куклу я даже оставила себе. Я ее с детства помню. Она сильно отличалась от всего остального – такая, как из прошлого века. Фарфоровая. Ребята, которым я отдала остальное, сильно расстроились, что она им не перепала, но обещали помочь в реставрации ее наряда.

– Слушай, я ее помню. У нее еще шляпа была и локоны каштановые, да?

– Точно.

– Хорошо, что оставила. Память все-таки – к тому же, к интерьеру твоей арт-берлоги очень подойдет.

Алиска рассмеялась, тема разговора быстро скатилась в другую плоскость и про игрушки скоро забыли.

Спустя пару месяцев Жене позвонили из приемного покоя – Алиска куда-то так спешила, что столкнулась на своей любимой крохе с трамваем. В палату Женьку не пустили – сказали только, что угрозы жизни нет, отдали верхнюю одежду и сумку и сказали приходить завтра. Олег забрал зареванную Женьку часом позже. Уже дома, залив нервы корвалолом и коньяком, Женька решила разобрать сумку с Алискиными вещами, которую привезла из больницы. И нашла куклу, бережно завернутую в огромный льняной шарф. Наряд на кукле, видимо, действительно отреставрировали. Даже башмачки добавили. А может они и были, просто Женька их не помнила за давностью лет. Эта кукла была, как фото из очень старого альбома, который ты видел, но в далеком детстве – Женька помнила куклу, помнила шляпу и локоны, но наряд как-то не остался в памяти. Просто сейчас кукла была, как из витрины магазина игрушек – видно, что над ней поработали. Женька отложила шарф и поставила куклу на полку с книгами. Ласково погладила по носу, расправила локоны под шляпой.

– Я не знаю, как Алиска тебя назвала. Да и старого твоего имени не знаю. Поживи пока тут. А потом я обязательно отвезу тебя обратно.

Утром Олег очень долго будил Женьку. Когда та открыла глаза, то смотрела на него, как на привидение.

– Ты вчера со снотворным перебрала что ли? Твой будильник, по-моему, три подъезда в округе разбудил, короче, всех, кроме тебя.

– Ты не поверишь, но я как будто в параллель провалилась. Там у меня дядя и тетя есть – и двоюродных толпа. Мы как бы день рождения чей-то праздновали в старом доме. И меня никак не хотели отпускать.

– Привет, глюки. Пора в отпуск. Женя, ночные фантазии – это здорово, но я настаиваю на том, чтобы ты не сидела на работе до поздней ночи.

– Да, да, я помню, пора в отпуск. Только сегодня пора не в отпуск, а к Алиске в больницу. Так что работа откладывается на вечер сама собой.

Больница была недалеко от офиса Олега, он подвез Женю по дороге. Правда, машина вела себя странно – заводится не хотела, по пути несколько раз заглохла, но, как потом сказал Олег, все закончилось, как только Женя вышла из машины. Как отрезало.

В палату к Алиске Женю пустили практически сразу. Как оказалось, поверхностные раны были смешные, но врача пугало сотрясение мозга – Алиска знатно приложилась к лобовому стеклу головой. Так что в больнице ей предложили остаться еще на неделю. Алиска была сильно напугана, еще больше подавлена, поэтому промычав что-то нечленораздельное, согласилась с врачом. Подавлена потому, что свои собственные водительские навыки Алиска всегда оценивала выше среднего, как, впрочем, и окружающие, знакомые с водителем – Алисой. Так было всегда, и эта авария настолько выбила почву у водителя Алисы из-под ног, что та совсем растерялась.