Если рядом ты
Шрифт:
– Я знаю.
– Но есть и хорошие новости. – Голос у отца слегка взбадривается. – Я пока остаюсь в своем магазине.
За все время — это самая прекрасная новость. Хоть эта информация и доказывает, что Паркер до сих пор в коме (а с ним и мои шансы добиться оправдательного приговора ничтожны), я все равно довольна.
– Это же круто! – радуюсь я.
– Угу... Дорогая ты только не волнуйся, но я хочу тебя кое о чем спросить.
Звучит как-то тревожно. Но так как я примерно представляю, о чем будет его вопрос, напряжение немного спадает.
– Да…
– Ко мне вчера приходили полицейские. Они искали тебя. Сказали, что ты… - Отец делает паузу для того, чтобы прочистить горло. – В общем они сказали, что ты пыталась убить Грэга Паркера. Помнишь мистера Паркера? Я тебе про него рассказывал. Это он хочет на месте нашего магазина возвести какой-то центр, - тараторит папа.
– Да я помню, - спокойно отвечаю, пристально рассматривая ноготь на мизинце.
Еще бы!
– Полицейские подозревают тебя. Но я им сказал, что этого не может быть. Что в это время ты была на работе. Но они утверждают, что у них есть видео с камер наблюдений где ты заходишь в дом к мистеру Паркеру.
Я молчу. Мне безумно стыдно, а вся моя выдуманная история разваливается в пух и прах. Даже не хочу лгать отцу. Представляю каково ему сейчас. Меня так и одолевают непрошеные слезы, но я сдерживаюсь.
– Пап послушай… все ни так как они говор…
– Вот и я им объясняю, что это не ты, - прерывает он, не давая шанса все ему объяснить. – У меня прямо камень с души свалился. – Пиип… И папин голос исчезает.
– Алло? Пап, ты меня слышишь? – говорю я. Затем смотрю на дисплей телефона и снова пытаюсь узнать не слышит ли меня отец. Но судя по тишине в трубке, не слышит.
«Сеть перегружена», - снова слышится в трубке голос робота и сжав сотовый в руке, задумчиво смотрю в окно.
Шуршание гравия выводит меня из оцепенения. Мой надзиратель сворачивает на обочину и медленно подъезжает к двухэтажному зданию. Можно предположить, что мое нытье по поводу бурлящего желудка все-таки было услышано.
Место где располагается кафе похоже на Богом забытую пустыню: вокруг одни равнины и песок. У этой забегаловки даже названия нет. Только надписи по периметру крыши: «Кафе», «Гостиница», «Стриптиз».
– Обедаем и сразу же в дорогу.
– Лени говорит так, как будто отдает приказ новобранцу.
– Нам нужно к завтрашнему дню быть уже в Клинчпорте.
– К чему такая спешка?
– У меня есть работа и обязанности, и я не могу все время прохлаждаться. Мы и так прилично задержались.
А у меня навряд ли теперь есть работа. Да и обязанностей конкретно поубавиться. Вот только отныне проблем станет в два раза больше. И в виду того, что полиция добралась до нашего дома, то и на работу они тоже вскоре заглянут. И я больше чем уверена, как только полицейские произнесут мое имя, мистер Маккоби вышвырнет меня и даже не будет разбираться в случившемся. Оливер строг в этом вопросе, и никому никогда не позволит очернить свою компанию.
– Ну мы же не на
– Если тебе станет легче, то знай, капитан уже начинает задавать ненужные вопросы. Может эта новость утихомирит твой пыл, и ты начнешь шевелить своей задницей. Ты же не забыла, что арестована. Даже если и не официально. Хотя думаю это не трудно исправить.
Глава 10
Орудую ложкой так, что любая участница марафона по поеданию еды обзавидовалась бы. Не могу сказать, что на меня подействовало больше; последние слова Лени или же новый прилив сил и вера в то, что как только мы доберемся до места назначения, то мне удастся сбежать.
Когда я допиваю кофе, мой телефон пикает. Смотрю на экран. Сообщение от Мэдисон.
Почему не отвечаешь?
Как не отвечаю? Просматриваю ее последнюю писанину.
Да, он иногда ведет себя как придурок и может быть даже слегка эгоистичен, но Лени и правда хороший.
________
Не будь к нему так жестока. Когда родители пропали он сильно изменился, но я не думаю, что в худшую сторону.
________
Лени до сих пор лелеет возможность, что мама и папа могут быть живы.
Пробегаю глазами последнее письмо и задумываюсь. На мгновение мне становиться жаль Лени. По-настоящему. Мне кажется, что я еще не видела его оборотную сторону, сторону убитого горем человека. Ведь боль и утрату родных людей каждый переживает по-своему. А Ву справляется с этим просто, он возводит непробиваемое ограждение: стену из ненависти и злости. Но вот вопрос, почему именно для меня?
Вытираю салфеткой губы и печатаю неугомонной Мэдисон, сообщение:
Привет. Прости, что сразу не ответила. Не могла.
– Ты закончила? – интересуется Лени, укладывая банкноты под кружку.
– Да. – Вытираю рот салфеткой и лезу в карман за деньгами.
Когда я вытаскиваю пятьдесят баксов Ву строго произносит:
– Здесь хватит, чтобы заплатить за двоих. – Он указывает в сторону где мирно покоятся несколько купюр и выходит из-за стола. Потом в знак благодарности кивает официантке и скрывается за мощными двустворчатыми входными дверями.
Мэд присылает ответное сообщение спустя четыре часа.
Деби, детка со мной только что разговаривали полицейские. Постоянно спрашивали про тебя. Выведывали как им можно тебя найти. Мне так страшно.
Моментально набираю:
Они знают, что Лени со мной?
Нажимаю отправить, но мой оператор отказывает мне в этом действии и мое письмо перекочевывает в «черновики».
– Да чтоб тебя, - ругаюсь я, пытаясь вновь отправить весточку Мэдисон.