Если только ты
Шрифт:
— Не могла бы ты… — я прочищаю горло, злясь на себя за то, что так нервничаю. — Я посмотрел календарь и увидел, что у тебя нет игры, поэтому я подумал… Наши первые три предсезонные игры на выезде, но не могла бы ты прийти на мою домашнюю игру? Первая домашняя игра в следующее воскресенье?
Я чувствую, как Зигги улыбается, прижимаясь щекой к моей щеке, прежде чем у неё вырывается вздох, щекочущий мне шею.
— Ты глупыш. Как будто тебе вообще нужно было спрашивать. Я уже собиралась быть там.
Глава 25.
Плейлист: The Black Keys — Eagle Birds
— Мне нравится то, что я вижу, Готье, — доктор Эми Ховард, врач нашей команды, вешает свой стетоскоп на шею и улыбается мне. — Ты снова набрал вес. Отчёт тренеров о восстановлении твоей ноги впечатляет. Твои жизненные показатели в норме, за исключением повышенного кровяного давления, которое я списываю на нервы.
У меня поднялось давление из-за нервов, это точно. Это моя первая домашняя игра после того, как моя карьера едва не пошла ко дну, и множество людей смотрят на меня, ожидая подтверждения того, что я стою этих усилий, что я достаточно хорош и заслуживаю того, чтобы меня оставили. Мне нужно многое доказать. И ещё тот факт, что Зигги придёт и будет наблюдать за мной.
Это главная проблема.
— Ты строго придерживаешься безглютеновой диеты? — спрашивает доктор Эми.
Я моргаю, вырванный из своих мыслей.
— Да. Очень.
— Как успехи?
— Фантастика. У меня такое чувство, что всю свою жизнь я щурился сквозь мутные линзы, а диета сделала их идеально чистенькими. У меня почти никогда не болит живот. Те боли, которые у меня бывают, становятся более редкими. Я очень строго придерживаюсь этой диеты, учитывая то, как хорошо я себя чувствую благодаря ей.
Она улыбается.
— Я очень рада это слышать. Удели этому больше времени. Ты почувствуешь себя ещё лучше. И продолжай заботиться о себе.
— Будет сделано, док, — я соскальзываю со смотрового стола и натягиваю куртку для разминки. — Итак, всё чисто?
Она кивает.
— Всё чисто. Удачи сегодня вечером. Забей несколько голов, как всегда.
— Непременно. Увидимся позже.
Я петляю по внутреннему помещению обратно в тренировочный зал, где все одеты в повседневную спортивную одежду и выполняют свои обычные упражнения перед игрой, прежде чем выйти на лёд.
— Себ! — Рен машет мне рукой, стоя в конце коридора с телефоном в руках.
Я подбегаю к нему, затем останавливаюсь. Рен поворачивается так, чтобы я мог видеть экран, и я улыбаюсь.
— Привет, Линни.
— Привет, Проблема! — кричит она. Я думал, она орала на весь стадион просто потому, что там было шумно, но я начинаю думать, что, может быть, Линни выкрикивает абсолютно все свои фразы на максимальной громкости. — Удачи! — вопит она. — Я не смогу прийти сегодня, потому что нас всех тошнит.
Я морщусь.
— Ой-ой. Всех-всех?
Линни
— Это я начала. На самом деле, всё начал Кейд в детском саду. Его стошнило на мою книжку-раскраску, потом я вернулась домой, и меня стошнило на папу. Потом папу стошнило в туалете, но от этого стошнило и маму. Теперь моего малыша Тео тоже тошнит, — она наклоняется, и её большие бледно-голубые глаза драматично расширяются, — прям везде.
Рен подносит кулак ко рту. Он слегка позеленел.
— Линни, может, мы больше не будем говорить о рвоте? У меня от этого странные ощущения в животе.
— Конечно, — радостно отвечает она, подпирая щёку ладонью и по-совиному моргая нам. — О чём ещё ты хочешь поговорить?
Я фыркаю от смеха. Этот ребенок такой чертовски забавный.
— Ну… — Рен хмурится. — Я не знаю. Может быть, сколько заклинаний ты сегодня сотворила?
— Десять! — вопит она, поднимая обе руки, чтобы показать нам, и это означает, что она роняет телефон. Мы видим потолок в её комнате, покрытый светящимися в темноте звёздами, прежде чем экран поворачивается и снова останавливается на Линни. — Заклинание против тошноты не сработало. Тео вырвало прямо на стену. Это было похоже на жидкое ванильное мороженое.
Рен содрогается в сухих рвотных позывах.
Я забираю телефон, когда он наклоняется, упираясь руками в колени, и делает глубокий вдох.
— Как ты творишь заклинания? — спрашиваю я.
— Я ведьма, — Линни хмурится, глядя на меня так, будто её беспокоит тот факт, что мне вообще надо задавать этот вопрос.
— Ааааа, ведьма.
Рен встаёт, делает медленный, глубокий вдох и кивает. Он забирает у меня телефон и одними губами произносит «Спасибо».
— Как ты стала ведьмой? — спрашиваю я её.
— Спокойно. Я просто ведьма. Как тетя Фрэнки, — Линни уходит за пределы экрана, затем возвращается с копией трости Фрэнки, но маленького размера специально для Линни. — Она показала мне, как произносить заклинания, чтобы избавляться от страшных вещей.
Рен улыбается так, как улыбается всякий раз, когда кто-нибудь говорит о Фрэнки. Раньше это до чёртиков раздражало меня, когда я был угрюм и зол на жизнь, но сейчас я просто чувствую странное родство с этим взглядом абсолютно безнадёжно влюблённого мужчины.
Но ведь… я не должен. Я мудак с большим багажом и множеством страхов, я слишком труслив, чтобы просить чего-то. помимо дружбы, у женщины, по которой я так схожу с ума, что ни черта не могу сделать за день, не подумав о ней.
У меня такое чувство, будто кто-то сжимает мне рёбра с тех пор, как на прошлой неделе я повёл Зигги в книжный магазин, с тех пор, как я выплеснул на неё все свои эмоции, а она была так чертовски добра ко мне, с тех пор, как мы целовались и прикасались друг к другу.