Если твой босс... монстр!
Шрифт:
— Да чего ты в том парке не видела? — обиделась «дама». — А рассказать я пытаюсь, да только это не так просто. На голос идти надо. Чем громче и четче голос звучит, тем, стало быть, ближе место моего захоронен… упокоения. Поняла, что ли?
— Отчего ж не понять? Резонанс нужен. Хорошо… Только и вы уж, будьте добры, постарайтесь. Потрудитесь, — я покачала лопатой, обдумывая неожиданно появившуюся идею. Странную, правда… Но что в этом мире не странно?
— Потрудиться? Это ты на что намекаешь? — почти оскорбился голос. — Если что, я дама преклонных годов и давно нахожусь на заслуженном отдыхе.
Вот же…
Подходящих приличных слов я не нашла, поэтому промолчала. Видимо, когда всем вредность начисляли, родственница первой стояла, и ей отсыпали сполна.
— Не смею мешать. Отдыхайте.
Я направилась к двери, чтобы поставить лопату.
— Стой, неугомонная. Стой, тебе говорю! — заголосила магическая пенсионерка.
— Уже передохнули? Так быстро?
— С бабками твоими-то полегче было, — тут же поведали мне и скорбно вздохнули. — Горе, как говорится, от ума. Учишь вас, учишь, на свою голову. Ладно… Говори, девица, чего делать надобно? — сдалась, наконец, собеседница.
Давно бы так, а то года, возраст…
— Вы петь умеете?
— Петь? — недоуменно переспросила явно не ожидавшая этого «дама».
— Да. Песни. Детские, народные, эстрадные… любые. Так резонанс установится и закрепится лучше всего. Как путеводная нить, — пояснила я.
— Хм… Как в опере не спою, врать не стану, а народные знаю. Частушки люблю. Матерные.
Я закашлялась.
— Частушек не надо, — оборвала поспешно, пока собеседница еще что-нибудь в этом духе не предложила. — Чтобы идти на голос, мне его слышать нужно. Желательно, в определенной тональности. Песни, самой простой, будет вполне достаточно.
— Ну дак я начинаю, что ли? — осторожно поинтересовались у меня.
— Попробуйте, — согласилась я и на всякий случай зажмурилась.
— Провожал ты меня из тенистого саду, вдруг взяла тебя нервенная дро-о-ожь… — завопила родственница.
Репертуар, конечно, не лучший, но могло быть и хуже. Зато расчет оказался верен, и по резонансу довольно легко определялось, куда необходимо дальше двигаться. У меня внутри словно вспыхнуло что-то, подталкивая в нужном направлении.
— Я ревела, ох, ревела… — звенело в сознании, когда я спустилась по лестнице.
Кстати, не по той, по которой мы шли с Тинаидой. Совсем по другой — узкой, темной, но, правда, довольно чистой. Домовушки дело свое знали отлично.
Я так прислушивалась, что почти не разбирала дороги, хотя и посматривала по сторонам, потому что девушка с лопатой — в любом мире явление настораживающее, даже подозрительное. Вызывающее ненужные вопросы.
— И коленки мои не тревожь… — звучало все отчетливее и ближе.
Вымощенная камнем дорожка закончилась, и началась утоптанная тропинка, петляющая между деревьев.
— Вот тогда я поняла, че те надо, че надо… — старательно выводила родственница.
Слух у нее был, но голос… Я в добровольные слушатели точно бы не пошла, если бы не крайняя нужда.
Остановилась на мгновение, чтобы перевести дух, и только тогда поняла, что установившуюся тишину нарушает лишь ветер. Даже птицы, и те затихли.
— Вы еще тут? Почему замолчали?
Надо же… Я уже и к голосу ее скрипучему незаметно успела привыкнуть, и к прочим недостаткам.
— Погоди… думаю я, — тут же деловито отозвалась новая знакомая.
Не знаю, о чем она думала, но у меня появилось время осмотреться.
Вокруг был лес. И, надо сказать, довольно сумрачный. То есть, где-то вверху, в кронах огромных деревьев, иногда мелькали лоскутки голубого неба, но до мохового настила на земле не добирался ни один солнечный луч, даже самый слабый. Чуть дальше, во мгле лесной чащобы, смутно виднелись пни, поломанные стволы деревьев и… как будто что-то посверкивало, навевая ассоциации с глазами голодных хищников. Тех, что прячутся во тьме, выслеживая свою добычу.
Страх липким холодком пробежал по спине, стиснул сердце, заставляя пульс участиться.
Куда же меня занесло на волне магического резонанса?
— Давайте поскорее заканчивать, — зябко поежившись, предложила я. — Долго думать вредно. Особенно, с непривычки.
— Это тем, у кого мозгов нету. Им нечем, — ехидно парировал голос и снова затих.
— Знаете, что? На этом нам лучше расстаться. Я, пожалуй, назад пойду. А вы продолжайте, не стесняйтесь, думайте сколько угодно… не торопясь, в тишине и покое. Не стану мешать и отрывать от важного дела, — не выдержала я, напряженно озираясь.
Всегда считала себя человеком слова и привыкла держать обещания, а тут вдруг так испугалась, что готова была позорно удрать, бросив в беде не спасенную пока родственницу. И злилась вовсе не на нее, а на себя — за трусость и малодушие. Не срывалась на крик по той же причине. Вообще, я лес любила. Особенно в летне-осенний период, когда начинался сезон ягод и грибов. Но в местах, где находился наш купленный по случаю домик, страшнее лисицы зверя не встречалось. И светло там, кругом полянки земляничные, тропки, просеки.