Если твой босс... монстр!

Райская Ольга

Мы дружно кивнули.

— Тогда поднимайтесь на платформу и постарайтесь очистить разум, как учат на медитации. Закройте глаза… Все. Можно открывать. — Готье шагнул в сторону и остановился, позволяя нам осмотреться. — Вы находитесь в главном отделе ДММТ Митгарда. Можно сказать, в его сердце. Отсюда осуществляется управление, здесь разрешаются все конфликты.

Зал, в котором мы оказались, действительно, поражал воображение — огромный, ярко освещенный, с полностью застекленными стенами и сводчатым потолком, украшенным картой звездного неба, на которой я не узнавала ни одного созвездия. В самом центре, в широком световом

столбе, подобно рою крохотных разноцветных светлячков, кружились искорки, а вокруг за столами сидели сотрудники таможни. Если какая-то из искр начинала мигать, оператор тут же приближал ее, превращая в некое подобие экрана, и внимательно наблюдал за происходящим.

— Денмар, рад тебя видеть! — Слева от нас из-за стола поднялся массивный мужчина. Очень высокий, очень плечистый, очень бородатый.

В этом человеке все было «очень», но несмотря на суровый внешний вид и кривой шрам, проходивший через бровь, щеку и не добавлявший привлекательности, таможенник выглядел добродушным и совсем не злым. А еще у него оказались удивительные глаза — голубые-голубые и необыкновенно яркие, как васильки в ромашках.

— Магистр Кронс! Какими судьбами? — мантикор радостно пожал протянутую руку.

— Судьба у всех одна, друг мой, — усмехнулся бородач. — Марвелл попросил разобраться кое с чем. Приглядеть… А ты, я смотрю, молодежь привел? Значит, стал куратором? Да, летит время. Помнишь, как сам был новичком…

— И вы водили нас по ДММТ, — охотно подхватил Готье. — Конечно, помню. Разве такое забудешь? Так, может, и сейчас моим все тут покажете, мастер Сол? По старой памяти.

В голосе мантикора слышалась плохо скрываемая надежда. Он явно намеревался переложить обязанности на другого и удрать по своим делам. Но Кронс, похоже, прекрасно его понял и нисколько не обиделся.

— Ладно уж, ступай. Займу я твоих стажеров… на полчаса. Только потом не опаздывай.

Денмар ушел… нет, даже не так — коварно сбежал, перепоручив подопечных магистру. Тот проводил заместителя Марвелла пристальным взглядом и повернулся к нам.

— Ну, что, маги-чародеи, устали, наверное, от лекций? Не переживайте, я не буду их читать. Просто покажу.

Нас поманили поближе к световому столбу, и я тут же, не раздумывая, подчинилась.

Рядом с мастером Кронсом я чувствовала себя… хорошо. Надежно так, защищенно. Почти, как возле его тигрейшества. Словно этот незнакомый, впервые увиденный гигант оказался внезапно моим старшим братом или добрым дядюшкой. Я даже отважилась спросить у гримуара:

— Мур, а он нам, часом, не родственник?

— Маг этот? Вот еще… Никакой он нам не родич, — мгновенно прилетел сухой, сердитый ответ. И тем не менее было в тоне «подельницы» что-то такое, что не позволяло полностью и до конца ей поверить.

— Мидгард граничит с сотней миров, — продолжал между тем Сол. — На звездной карте, что у вас над головами, все они обозначены разным цветом. Большинство, если вы заметили, серые. Это запретные миры, там ни один из нас и подобных нам просто не выживет. И только двадцать три открыты для посещения.

— Одна алая точка, две желтых, три синих, семнадцать зеленых, — задумчиво подытожила Наташка.

— Совершенно верно. В основном это магические миры, но есть и те, что относятся к техногенным. Синие… Мы называем их мертвыми.

Мертвыми? Возможно, это лишь игра воображения, но мне стало не по себе от услышанного. Наталья, судя по всему, разделяла мои чувства.

— Получается, Земля… — она не договорила, гулко сглотнув. — Но почему?

— Да Земля тоже. Магия — душа любого мира, ее сердце и кровь, бегущая по венам. Магический мир — живой мир. Если он теряет волшебство, то начинает медленно затухать и в конце концов лишается силы и энергии. Иначе говоря, «умирает». Подробнее об этом вам расскажут на занятиях, а сейчас запомните: нельзя поставлять в магический мир изобретения техногенного. И наоборот, зачарованным артефактам и прочим волшебным диковинам не место в «синих» мирах, таких, как Земля. Подобные действия могут изменить реальность и привести к катастрофе. Это вы должны усвоить, заучить и высечь рунами в своем подсознании. Ясно?

— Почти… — Наташка храбро вскинула подбородок. — А кто определяет, что разрешено, а что запрещено ввозить или вывозить из конкретного мира?

— Кто определяет? — переспросил Сол. — Экспертный отдел, разумеется. Вы еще успеете познакомиться с их отчетами. О, кстати… Вот как раз спорный момент на таможне Забру. Очень необычный мир, совсем крошечный, но настолько пропитан магией, что на карте, единственный из всех, светится алым. Открыт для посещения, но при соблюдении строгих мер предосторожности. Это касается и товаров, их очень мало, но все же кое-что мы оттуда ввозим… Сейчас посмотрим, что случилось.

Кронс раскрыл ладонь, притягивая ближе тревожно мигающую искорку. Сначала она превратилась в шарик, потом увеличилась до размеров среднего экрана, и стало видно, что происходит там — за зыбкой пеленой оболочки.

На нас смотрел эльф. Почти брат-близнец того покойника в трактире, только живой и, с моей точки зрения, более симпатичный.

— Перворожденные — одна из древних, исконно магических рас Мидгарда, они практически единственные, кто способен работать с Забру. На других сильный магический фон этого мира крайне пагубно действует, — пояснил магистр и обратился к эльфу: — Какие-то проблемы, Тана-Лиор?

— У нас продавец воздуха, Сол, — почти пропел эльф. Его голос звучал высоко и мелодично.

— Покажи стажерам, им будет полезно посмотреть.

Экран немного сместился, и мы увидели странное существо — нечто среднее между паукообразным насекомым и головоногим моллюском.

Лиловая, на вид словно бархатная кожа, восемь конечностей, обутых в несуразное нечто, напоминающее детские пинетки, только большего размера, и куполообразное тело, которое венчали глазки на подвижных гибких отростках. Рук и рта я не обнаружила, зато заметила странные наросты по всему немаленькому забруанскому телу. Они казались лишними, чужеродными и совершенно неподходящими этому, в принципе, довольно милому, хотя и непривычному для нас, созданию.

— Продавец воздуха? — фыркнула неугомонная Зимина. — Вы еще скажите, что воздух может быть контрабандным товаром.

— Я и говорю, — спокойно подтвердил магистр. — Воздух Забру запрещен для ввоза. В небольших дозах он служит лекарством почти от всех болезней. Только вот дозу эту никто так и не сумел правильно определить. Превышение же неизбежно приводит к мучительной смерти.

— Воздух у него в тех наростах на коже, да? — не выдержала я.

Сол резко обернулся, окинул меня внимательным взглядом. Прищурился.