Если ты останешься
Шрифт:
— Мне очень жаль, что я опоздала, — говорю я ему, целуя его за ухом. — Поверь мне, нет места, где я бы хотела быть больше, чем здесь.
— В самом деле? — Он поднимает бровь. — Тогда мы сходимся во мнениях. Потому что нет места, где я хотел бы, чтобы ты была, кроме как здесь.
Я закатываю глаза на его шутку, когда мы проходим в комнату. Но потом я подталкиваю его к стене и снова целую, просто, потому что хочу этого. Он тянет меня к себе, и я задерживаюсь там, комфортно устроившись
Наконец, я вздыхаю.
— Так, сегодня вечером была твоя очередь планировать наше свидание. Что мы будем делать? Хочешь заказать еду на вынос?
Он качает головой.
— Я изголодался по жареным кабачкам. Поэтому подумал, что мы сами сделаем их.
Я смотрю на него.
— Ты думал, что мы попробуем сделать жареные кабачки? Гм. Надо сказать, что моя семья владеет рестораном, но я не готовлю. Много. Может, кто-то хочет цуккини?
Пакс смеется и тащит меня вверх по лестнице.
— Моя экономка делала их, когда я рос. Мне очень понравилось. Поэтому сегодня я посмотрел рецепт и пошел в магазин за продуктами. Что плохого может случиться?
— Теперь ты сделал это, — ворчу я, снимая пальто. — Ты никогда не должен задавать этот вопрос.
Десять минут спустя, мы оба неуверенно смотрим на рецепт и сковороду с маслом на плите. Все в кухне Пакса новое и блестит. Он никогда ничем не пользовался и не знает как. Я тем более.
— Я не уверена в этом, — говорю я ему, когда масло шипит и брызгается во все стороны.
Он наблюдает за этим в течение минуты.
— Думаю, что масло слишком горячее, — решает он, и совсем немного уменьшает пламя. Мы бросили нарезанные кабачки в муку и поместили их в сковороду, потом они зашипели.
Мы смотрим друг на друга.
— Выглядит хорошо, — он пожимает плечами. — Думаю, что мы все сделали правильно.
Он поворачивается ко мне.
— Итак, на чем мы остановились в комнате?
Он подходит ко мне и прижимает к гранитной столешнице. Я улыбаюсь.
— Ты, конечно, понимаешь, что смотришься действительно не к месту на кухне?
Я поднимаю бровь. Он усмехается.
— Я думал, женщины хотят мужчин, которые умеют готовить?
— Если это так, я, вероятно, не из них, — говорю я ему, прижимаясь губами к его губам. Он смеется, и смех урчит в его груди. Он поднимает меня, сажая на стол. Я автоматически оборачиваю ноги вокруг него.
— Этому месту принадлежат мои ноги, не так ли? — напоминаю я ему. Он кивает.
— Ты учишься.
— О, я хороший ученик, — говорю я ему с усмешкой, когда идея приходит мне в голову. — Хочешь посмотреть?
Я провожу пальцами вниз, к
— Впечатляет, — говорит он, насмешливо склонив бровь. — Но, что теперь ты собираешься делать? Думаю, ты уже знаешь, как этим пользоваться.
— Может быть, — отвечаю я. — Но я не все освоила. И любому хорошему ученику нужен учитель.
Он смотрит на меня, когда я соскальзываю со стола и стягиваю его штаны, потом его нижнее белье. А потом я встаю на колени перед ним.
Его глаза расширяются.
— Ты собираешься... — его голос замолкает, когда я беру член в свою руку, двигая пальцами вниз по его длине. Его член оживает, мгновенно становясь жестким. Я улыбаюсь.
Я смотрю на него.
— Я уверена, что у меня есть своя методика, но у всех есть предпочтения, ты согласен? — Он, молча кивает, глаза застыли на мне, когда я крепко сжала его член в руке. — Поэтому я хочу, чтобы ты рассказал мне, какой именно оральный секс ты хочешь.
Он застывает, его руки безвольно лежат на моих плечах.
— Ну, ты должна начать с того, что повторишь этот вопрос, но вместо того чтобы сказать оральный секс, скажешь так: «Скажи мне точно, как сосать свой член».Нет, подожди. Скажи «хуй». Потому что это слово, исходящее из твоих уст, будет ужасно жарким.
Я улыбаюсь жадному взгляду на его лице. Мне нравится, что он такой большой и с татуировками, но я могу возбудить его и лишить дара речи с помощью только одного маленького слова. И, скажу прямо: это одно озорное слово возбуждает и меня.
— Хорошо, я играю. Скажи мне, Пакс. Как ты хочешь, чтобы я сосала твой хуй?
Пакс полностью застывает, а его член только становится жестче в моей руке, хотя я не знала, что это возможно.
— Язык проглотил? — дразню я, опуская голову, и провожу языком по его члену. — Это не моя методика.
Он вздрагивает, когда я провожу своим языком вокруг головки, потом спускаюсь вниз, копируя то, как облизываю леденец.
— Ты чертова лисица, — бормочет он. — Ты знаешь, что делаешь.
— Я знаю. Но скажи, что ты действительно хочешь, — я возбуждаю его, когда снова провожу по нему своими пальцами. — Я хочу знать.
Он глотает и закрывает глаза, прислонившись спиной к столешнице, его руки хватаются за края. Он толкается дальше в мой рот.
— Хорошо, Красная. Мне нравится, когда ты берешь всего меня в рот. Я хочу, чтобы ты взяла меня глубоко в горло. Если сможешь справиться с этим.
Последнюю часть он говорит вызывающе.
Я хочу улыбнуться, но не делаю этого. Он продолжает говорить, его голос хриплый.