Если ты простишь

Шнайдер Анна

— Понятно. Но почему твоей студии самой не взяться за него, за этот отдел? — поинтересовалась Лида и кинула в рот помидор черри. Кажется, у неё потихоньку просыпался аппетит.

— Мы будем плотно заняты зарубежными проектами, — пояснил я. — Огромные заказы, большие объёмы. А ещё мне это неинтересно, я ведь давно мог расширить компанию, и филиалы наоткрывать, и штамповать заказы на всё подряд, но это.... Не моё. Я вижу путь развития студии другим. И сейчас я нашёл способ выйти на новый уровень.

— Хорошо. Остаётся пожелать удачи тому человеку, о котором ты говорил.

Чтобы у него всё получилось.

Я засмеялся в голос, чем сильно озадачил Лиду.

— Господи, ты всё же удивительная!

— Что? Что опять не так? — нахмурилась Лида. Она действительно совсем ничего не понимала — ни того, о ком я говорил, ни почему я смеюсь. И не воспринимала мои слова комплиментом.

— Да ничего, — я хмыкнул. — Я просто про тебя говорю уже чёрт знает сколько времени, а ты всё догадаться не можешь.

— В смысле? — Она удивлённо моргнула. — Про меня?

— Ага.

До Лиды наконец-то дошло. И на её лице отразился ужас. Лиду физически затрясло, как будто бы мы снова проходили через бракоразводный процесс.

— Нет, Вадим! Нет, нет, ты что? — замахала она на меня руками, чуть не уронив вилку на пол. — Зачем ты… Ой! Нет! Я не смогу… и вообще, нет, я не могу, не буду, нет… А ты ещё и пари заключил! Ох…

Я поймал её руки — и Лида замерла, глядя на меня испуганно вытаращенными глазами.

— Успокойся! — сказал я твёрдо, сжимая её запястья. И хоть я не желал признаваться ни ей, ни себе, но мне нравилось это прикосновение. Просто нравилось, без физического влечения. Хотя когда-то я думал, что всегда буду испытывать к Лиде одно лишь отвращение. Но сейчас ничего подобного уже не было. — У тебя будет время настроиться. Начинать надо не сейчас, да и я не вижу причин, почему у тебя может не получиться.

— Ох, Вадим. — Лида тяжело вздохнула и покачала головой. Размахивать руками бывшая жена явно больше не собиралась, поэтому я отпустил её запястья. — Ты что такое придумал? Надо ведь не просто быть дизайнером, но ещё и уметь руководить другими. Да я и сама собой-то не могу…

— Лида, послушай, — перебил её я. — Поначалу тебе понадобятся в первую очередь дизайнерские навыки, и с этим у тебя не будет проблем. Я всегда считал тебя талантливой! Если ты покопаешься в памяти, то поймёшь, что ты действительно такая. И так было с первого дня, с твоего студенчества. Кроме того, у тебя за плечами моя школа, а это всё же не пустой звук. Вон как твоя работу Воронцову понравилась. Понимаешь? Это не субъективные, а объективные показатели. Ты можешь многое. Намного больше, чем думаешь.

— Но руководить же надо будет всё равно?

— Ты справишься. Просто представляй на месте каждого сотрудника больного мужа и руководи им. Это у тебя отлично получалось.

Я улыбнулся Лиде, но взаимности не получил. Она явно была в шоке от всей этой идеи.

— Но, Вадим…

— Что?

— Я хочу сама.

— Ты и будешь сама! И не забывай, что без тебя «Баухаус» вряд ли добился бы сотрудничества с Воронцовым и Переваловым. Ты уже сама…

— Не преувеличивай.

— Не преуменьшай! — Я закатил глаза. Лида всегда была такой, да. Всегда сомневалась

в себе, и это порой раздражало. Когда раз за разом, год за годом повторяешь человеку, что он достоин и умеет, а он лишь качает головой и вздыхает… Да, в какой-то момент я опустил руки и перестал пытаться вытащить Лиду из её неуверенности в себе. Я даже думал, что ей нравится быть такой. Как некоторым людям нравится страдать, так и ей — нравится быть неуверенной в себе. Судя по тому, каким крахом закончился наш брак, я серьёзно ошибался. Люди, которых всё устраивает, из дома не уходят.

— Вадим! — Лида покачала головой. — Я хочу сама наладить свою жизнь. Мне это важно! Я слишком долго была под твоим крылом, понимаешь?

— Понимаю.

Я задумался, подыскивая правильные слова. Конечно, мне нравилось, что Лида стремится к переменам, к самостоятельности, но предложение было слишком хорошим, чтобы от него отказываться. Это походило больше на попытку наказать себя, нежели воспитать.

— Лида, я отлично понимаю, о чём ты говоришь. Но, будучи в начале своего нового пути, ты можешь совершать ошибки. Давай я дам тебе один совет? Кодексом самостоятельной жизни не запрещено принимать советы?

Лида улыбнулась и кивнула в знак согласия.

— Взрослость — это не когда всё сам и только сам. Но что точно важно для взрослости, так это трезво оценивать свои возможности и всерьёз относиться к тому, что преподносит тебе жизнь и окружающие люди. Оттого, что ты откажешься от хорошего предложения, ты не станешь взрослее и самостоятельнее. К тому же принять вызов — это даже не полдела. Это почти ничто, разве что смелый шаг, да и только. Главное — справиться с этим вызовом. А это на девяносто девять процентов зависит от тебя. Я здесь буду ни при чём.

— А если я не справлюсь? — протянула она, всё ещё сомневаясь. — Ты же проиграешь пари.

— Да брось! Это всё неважно. Спор у нас условный. Ну, угощу их бутылочкой какой-нибудь подарочной, если проиграю. Даже не думай об этом.

Я хотел добавить, что не верю в проигрыш, а верю в Лиду. Но решил не вешать на неё дополнительный груз своих ожиданий.

— Я могу подумать? — пробормотала она, взяла вилку и решительно наколола на неё кусок курицы.

— Конечно. Это всё не быстрый процесс. Воронцов сказал, что они не раньше мая готовы дать зелёный свет отделу. У них там какие-то внутренние перестановки сейчас. Так что у тебя есть время. За четыре месяца много чего можно сделать…

Надеюсь, после этого уточнения Лиде не пришло в голову то же, что и мне.

Четыре месяца назад мы ещё были вместе, и я даже и не подозревал, что скоро снова стану холостым, а Лида…

А что Лида, я не знаю. Да уже и не хочу знать.

Дела минувших дней.

91

Вадим

Утром в пятницу я решил, что «проблему» с Эльвирой пора решать. Не стоило оставлять такого человека, как она, обозлённым на меня, поэтому я решил попробовать провернуть затею, которая пришла ко мне в голову ещё месяц назад, на прошлой Третьей пятнице.