Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба
Шрифт:
«Вот это фишка — обба! — подумал Олег. — Чего она хочет? Если скажу, что не пионер и не был — вообще в агенты ЦРУ запишет. Ой, блин!»
Призвав на помощь все воспоминания о виденных фильмах и чувствуя себя на редкость глупо, Олег вскинул ко лбу прямую ладонь и отчеканил:
— Честное пионерское, не вру! — и добавил жалобно: — А конфеты — ну хочешь, я их выкину, Валюшк?!
— Купил — надо есть, — поспешно сказала Валентина. И засмеялась, когда Олег улыбнулся. — Только погоди, не сейчас… Я хлеб отвезу — поедешь на речку? Или ты торопишься?
— Не-а, — мотнул головой
А про себя вдруг подумал, что это и в самом деле будет здорово — провести здесь весь день.
…Сразу поехать на речку не удалось — несмотря на протесты Олега, его усадили за стол, и обнаружилось, что, невзирая на плотный перекус на полевом стане, он ещё может съесть миску творога со сметаной и сахаром. Валентина мела всё, что перед ней оказывалось, и Олег поражался, как ей удаётся сохранить такую фигуру и кожу. Множество его современниц морили себя диетами, но не имели и половины Валькиных данных.
Очень опасался Олег расспросов Валькиной матери. Но она, кажется, думала о чём-то своём и только задала дежурный вопрос, откуда Олег взялся. Враньё насчёт Иконовки сошло и здесь; вскоре двое на велосипедах катили по каким-то тропинкам среди рощиц к речке под названием Вязля, оказавшейся совсем недалеко от деревни.
Речка тонула в лесу. Узкой полоской вдоль берега тянулся песчаный пляжик, переходивший в отлогое дно. Олег сообразил, что это та же самая речка, которую он видел из деревни в 2001 году и в которой не раз купался — просто они с Валькой выехали к ней в каком-то другом месте. На берегу — тут он был немного пошире, чем ничего — в разных местах лежала сваленная одежда, несколько велосипедов (таких же монстров, как и у Валентины). Несколько человек загорали, но в основном обладатели и хозяева лежащего на берегу барахла сидели в реке — как и любая молодёжь, они не очень-то понимали, зачем на речку ходить «за загаром», если его полно на огородах и просто на улице.
Первое, что Валентина сделала — щедро разбазарила конфеты, оставив себе три штучки. Олег от своей доли отказался вообще — судя по всему, шоколад тут ели не часто, и он, покупавший без особого материального напряга во время учебного года каждый день то «сникерс» то «марс», проникся жалостью к окружающим. Пусть лопают…
— Обгонишь меня до того берега? — поинтересовалась Валентина, когда шоколад был съеден, и они раздевались около велосипедов. На девчонке оказался чёрно-красный закрытый купальник. Олег обратил внимание на то, что двое мальчишек, игравших в ножички неподалёку, навострили уши и один толкнул другого в бое, после чего оба уставились на Олега, который вылезал из джинсов.
— Попробую, — дипломатично ответил Олег, бросая джинсы на песок и нагибаясь отстегнуть нож. Брови Валентины прыгнули вверх, неподалёку кто-то восхищённо прошептал обмирающим голосом: «Зекенский ножичек!»
— Дай посмотреть, — попросила Валентина — не удержалась. Олег выпендрился: незаметно сбросив пальцем стопор, крутнул кистью (тренировался на дешёвых китайских складниках-бабочках) и прямо из его кулака выросло широкое, чуть изогнутое лезвие. Недаром нож назвали «оборотень». По пляжу снова прошёл шепоток. — Зачем тебе такой? — уже возвращая оружие, спросила девчонка.
— От крокодилов отбиваться, — с подковыркой из анекдота ответил Олег. Валентина «купилась»:
— Тут их нет, — слегка удивлённо возразила она. Олег возликовал: — Во, видишь, как они моего ножа боятся!
Вокруг засмеялись. Валентина, вздёрнув голову, встала у берега, бросила одному из мальчишек:
— Скажешь «старт!» Понял?
— Ага, — тот присел на корточки.Олег встал рядом с Валентиной, искоса на неё посмотрел и подумал, что не отказался бы придти с ней на дискотеку. А что если…
— В этом месте от берега глубоко, — предупредила Валентина. Олег кивнул и услышал:
— Старт!
…Он понял с первых же гребков — проиграл. Валентина не плыла, а летела в воде чудовищно быстрым кролем — или «саженками», как тут по-простому называли такой стиль. Олег ещё не проплыл и половины расстояния до берега, а Валентина гребла обратно. Остановилась в воде и спросила:
— Продул?
Упрямо мотнув головой, Олег продолжал плыть. И вернулся на берег только пройдя всю дистанцию, когда Валентина уже лежала, растянувшись, на песке. Ожидаемых насмешек не последовало, а кто-то из мальчишек сказал:
— Здорово плаваешь, городской. Только на полречки отстал. Его поддержали:
— Лучше Валюшки никто не плавает. Чемпионка. И по велику тоже чемпионка.
— Это мы ещё проверим, — ответил Олег. Валентина приподняла голову и коротко фыркнула. А Олегу тут же предложили «вечером приходи на дубки», а потом «погоняем и посмотрим». И объяснили, что «дубками» называют с незапамятных времён сложенную за клубом здоровенную поленницу, возле которой по вечерам собирается молодёжь среднего возраста — кого на танцы ещё не пускают, а дома сидеть уже скучно.
Потом пошёл обычный трёп про кино — странно было слышать разговоры о древних фильмах, как о новинках! — про Воронеж — говорил в основном Олег — про катушечные магнитофоны — на всю округу имелся один, в школе… Ещё искупались и позагорали, кто-то заговорил про Кубу — все мальчишки горели желанием туда попасть, чтобы сражаться за «бородачей» Фиделя Кастро и говорили о войне, как о приключении, ярком и красивом… А Олег подумал, что, может быть, многие из них и вправду будут воевать в разных там Африках и Азиях.
Что тогда они будут думать про войну?… Взялись ругать председателя — со слов взрослых, это было ясно. Кто-то из ребят спросил Валентину, собралась ли её мама выставлять кандидатуру на пост — Олег насторожил уши, но разговор не имел продолжения…
Наконец Валентина поднялась и начала одеваться, бросив Олегу:
— Едешь? Я тебе сад покажу.
— Э, ты секретных мест не выдавай! — крикнул кто-то. — А то он всех нас обыграет запросто!
К счастью, Олег успел влезть в джинсы, когда на пляже появился уже немолодой человек в милицейской форме — тоже чудной, старой. Его приветствовали чуть ли не хоровым: «Здрассь, Михаммитрич!» — с добродушной улыбкой отмахнувшись, мент подозвал Валентину и негромко сказал ей — Олег слушал только потому, что специально вслушивался: