Если…

Мы не всегда знаем «Зачем?»

При этом всегда уверены «Почему?»

В этом и заключается порой

весь комизм происходящего.

Итак, на календаре начало мая две тысячи шестого года. Меньше чем через месяц у меня начинались выпускные экзамены в школе. Многие мои одноклассники уже в «неудержимом рвении!» приступили к зубрежке билетов. Я же не назвала бы себя прилежной ученицей, – если есть возможность побездельничать, я обязательно ею воспользуюсь! Хотя, надо отдать должное, училась я все же довольно хорошо. Сама по себе человек весьма флегматичный: быстро теряю интерес к чему-либо, не утруждаю себя «лишними хлопотами», и учеба не стала исключением. Хорошие умственные способности

и талант схватывать все налету дали хорошую успеваемость и одновременно зародили и укоренили во мне духовную лень, тем самым отбив у меня малейшее желание к чему-либо стремиться и чего-либо добиваться. В общем, как в народе говорят, «пока петух не клюнет…», к книгам я не притрагивалась. Так вот, пока мои одноклассники в панике писали шпаргалки и надеялись на благосклонность госпожи Удачи, я пыталась как-то развеять тоску и скрасить свое одиночество, беспрерывно переключая уже по N-ному кругу каналы в поисках хоть какой-нибудь интересной телепередачи.

В те времена я была далека от представителей «продвинутой» молодежи. Меня мало интересовали fashion-течения, последние достижения научно-технического прогресса, а о существовании социальных сетей я вряд ли даже догадывалась (да и компьютера не имела); я не сбивала каблуки на всевозможных танцполах города и мало что смыслила в качестве декоративной косметики, в общем, – старалась избегать больших шумных компаний и различных тусовок и всегда держалась особняком. Возможно, это и послужило причиной того, что к почти семнадцати годам едва ли не единственным моим другом и развлечением стал телевизор. Хотя, честно говоря, я никогда по этому поводу особо не переживала. В какой-то мере даже наоборот, меня это устраивало; я жила в каком-то своем мире, находящемся под толстой скорлупой равнодушия ко всему окружающему и происходящему. Эдакий «цветочек» в полном вакууме! И мне было хорошо в этом состоянии – «с самой собой наедине»… (Нет-нет, эскапизмом я не страдала!)

Да, я крайне редко проявляла свои эмоции, причем как огромного счастья, так и безграничного горя, хотя это не означало, что они мне были чужды; мало кого близко к себе подпускала, но очень болезненно переносила потерю: если человек по каким-либо причинам уходил из моей жизни, он уносил частицу моей души с собой. При всем этом я любила людей и не умела ненавидеть; старалась понять и принять того или иного человека таким, каков он есть, а если же это было выше моих сил, предпочитала лишний раз с ним не сталкиваться, дабы не терзать ни себя, ни его.

Таким образом, своим сверстникам я казалась странной, непонятной и скучной особой; у них вызывал искреннее недоумение тот факт, что девушка в этом возрасте может не иметь ни увлечений, ни друзей, ни возлюбленного. В то время как они бегали на романтические свидания и давали клятвы вечной любви, я проводила теплые вечера на балконе в компании мамы, ведя беседы на философские и психологические темы. Словом, тихий спокойный ребенок: папина радость, мамина гордость (не наоборот!).

На дворе стоит прекрасный солнечный весенний день. Через открытые двери балкона доносятся крики неугомонной детворы; соседский парень, а по совместительству – бывший одноклассник и моя детская любовь, выгуливает своего лохматого любимца, а завсегдатаи всех лавочек под подъездами, всегда приветливо улыбающиеся милые дамы пенсионного возраста, снова перемывают косточки только что прошедшему мимо них Васе из какой-то там квартиры. (Вот где лучшие пиар-агенты!) В общем, за окном кипела жизнь. А Татьяна, – имя, данное мне от рождения, – уставилась в цветной экран, и, если бы не моргание и движения одного пальца на пульте, ее легко можно было спутать с восковой фигурой из музея мадам Тюссо… И неизвестно сколько бы еще продолжалось это столь «важное занятие», если бы мое внимание не привлек музыкальный телечат по местному каналу. Музыка там, конечно, мягко говоря, второсортная и весьма устаревшая, но общение зрителей, проходящее посредством отправки sms с мобильного телефона на определенный номер, происходило довольно оживленно, – никакой цензуры и никаких ограничений. Я подсела ближе и с интересом принялась читать каждое быстро бегущее сообщение. Положа руку на сердце, до сих пор не могу дать себе отчет, что же заставило меня так поглощено этим заниматься, – то ли новизна данного явления, то ли недостаток общения в повседневной жизни, – но одно могу сказать точно: все послания носили однотипный характер. Банальный чат знакомств… Что и следовало в итоге ожидать, мой порыв «просветиться» стал поспешно угасать. Заканчивая прочтение второго десятка сообщений одного и того же содержания, мной снова овладела тоска и я машинально начала нащупывать пульт. Будучи по-прежнему не в состоянии оторвать глаза от экрана (отчего, не понимаю), я видела единственное спасение от этой «напасти» – сменить картинку, переключив канал. И мне это почти удалось! Почти… Мое секундное замешательство привело к более существенным последствиям.

Кто-то, намеренно

или случайно, решил выделиться из безликой толпы своей оригинальностью, и хотя суть объявления была та же, что и у всех, манера его подачи не оставила меня равнодушной. Сейчас, по истечению уже немалых лет, я не вспомню дословный текст этого сообщения, – смею лишь предполагать, что оно действительно было неординарным, раз уж я кинулась за телефоном записывать номер, указанный в нем…

С одной стороны, я с ностальгией отношусь к тому периоду своей жизни; под настроение могу перечитывать свои дневники, которые систематически вела, подробно расписывая в них события, казавшиеся мне тогда значимыми. А с другой,– подобные свидетельства моей наивности и доверчивости вызывают у меня смешанные чувства стыда, злости на саму себя и неудобства. Задумывая эту книгу как откровенный детальный пересказ собственного любовного опыта, я понимала, что мне придется прибегнуть к личным записям, дабы не допустить неточность или пропустить важный момент, что в последствие может позволить читателю уличить меня в обмане или недосказанности. Я приложу все усилия, чтобы изобразить картину именно такой, какой ее видела я – «того времени», внося в нее небольшие ремарки, сделанные уже я – «настоящего времени», не искажая ключевого смысла, но оставляя все на суд читателей.

…Пару дней я провела в размышлениях: а стоит ли откликнуться на то объявление. Для чего? Как это будет все выглядеть? И все-таки любопытство и подростковая жажда авантюризма взяли верх: «Это же по телефону! Я ничего не теряю!» Я набралась смелости и отправила немногословное sms с самыми избитыми фразами, которые мы употребляем для начала разговора с незнакомыми людьми. Видимо, я переоценивала свою нервную систему, судя по тому, как сильная нервозность вмиг отключила мою фантазию и красноречие! А ожидание ответа мне казалось бесконечностью. Я ни в коем случае не преувеличиваю! Да-да, действительно все так и было! По крайней мере, именно так все это я ощущала! К моему величайшему облегчению, ответ не заставил себя долго ждать. Парень представился, дал краткую информацию о себе и любезно попросил аналогичное и от меня.

Его звали Владимир. На тот момент ему было девятнадцать. Проживал он в горной сельской местности, в пригороде Крымской столицы, что находилась приблизительно в ста километрах от моего города, в трехкомнатной квартире с матерью (к слову, моей тезкой). Профессией он похвастаться не мог, часто менял место трудоустройства. Его матери, Татьяне Сергеевне, было недалеко за пятьдесят; работала оператором котельной. Отец умер незадолго до нашего знакомства от туберкулеза. Старшая сестра уже давно замужем; с супругом, невысоко стоящим представителем правоохранительных органов, и малолетним сыном арендовала отдельную жилплощадь в соседнем доме. В общем, это была самая обычная, среднестатистическая семья рабочего класса. Наше знакомство происходило легко и непринужденно; с каждым днем переписка становилась все объемнее; довольно быстро общение перешло в режим телефонного разговора. Мы запросто могли болтать обо всем и ни о чем одновременно по несколько часов беспрерывно. Мне нравился его голос, что тут скрывать! По его описаниям и своим ощущениям я тщательно пыталась нарисовать в голове его образ, а по мировоззрению и выражениям – понять его внутренний мир. Он был и приятным собеседником и просто хорошим слушателем. Мы оба за очень короткий промежуток времени стали зависимы от этих звонков. Так продолжалось с неделю, может, две, пока нам не представилась возможность впервые встретиться лицом к лицу.

Татьяна всегда являлась очень влюбчивым человеком, а особенно в школьные годы. Никто, естественно, об этом даже не догадывался. Однако, наверное, только она умудрялась из двадцати мальчиков, учащихся в классе, в пятнадцать быть влюбленной (в этом месте так и хочется поставить смеющийся смайлик)! Как на мой темперамент, это довольно странная черта. Причем, чтобы понравится мне, не надо обладать журнальной внешностью или атлетическим телосложением! Все они были разных типажей! Как так выходило, не знаю. Но, готовясь к этому свиданию, у меня имелись все шансы пополнить свою «коллекцию» платонических влюбленностей еще одним «экспонатом».

Встреча выпала на день последнего школьного звонка. После утреннего построения и прощального классного часа, где все мы делились своими планами на будущее и писали пожелания друг другу в выпускных альбомах, я с тогдашней лучшей подругой, как принято у нас «обозначать», решили прогуляться по городу. Нам не было смысла уже расходиться по домам: стрелки часов давно перешагнули отметку 13:00, а к пяти вечера наш классный руководитель ждал всех желающих у себя в гостях; расстояние неблизкое, значит, выйти надо заранее. Погода была превосходная, настроение – приподнятое. За пустым «бабским трепом» время летело незаметно. Нашу идиллию нарушило «дилинчание» моего мобильного телефона, информируя о полученном сообщении. Автобус, на который произвел посадку Владимир, выехал по направлению ко мне и через час будет здесь.