Если…
Шрифт:
Сказать, что я очень нервничала перед этой встречей – не сказать ничего. У меня началась самая настоящая паника! Еще бы! Я впервые оказалась в подобной ситуации! Я и не рада была, что всю эту кашу заварила. Поддержка «боевой» и уже опытной в делах амурных подруги пришлась как нельзя кстати. Ее вопрос: «Хочешь, я пойду с тобой, если ты так сильно переживаешь?» – имел эффект спасательного круга, который вырвал меня из пучины океана и поднял на поверхность, и, вновь почувствовав устойчивую землю под ногами, вернулись уверенность и спокойствие. Я с облегчением кивнула в знак согласия. Однако должна признаться, хоть я и дорожила дружбой с Юлией, и как бы я ей не доверяла, как любая девушка, все-таки видела в ней потенциальную угрозу как в сопернице. С одной стороны, ее присутствие придавало мне «хладнокровности», а с другой – выводило из состояния равновесия. И наличие у нее молодого человека не имело большого значения. Не скажу, что я особо остерегалась, что она может увести у меня парня, – откровенно говоря, это и маловероятно, –
Мы взяли курс на автовокзал. Дорогой нас очень смешила сложившаяся ситуация и предполагаемая реакция молодого человека, который едет на свидание к одной девушке, а неожиданно приходят две. К тому же он и понятия не имел, кто из нас кто. Мы обе подходили под абстрактное описание: «высокая, стройная, длинноволосая, светлоглазая». И как это никому не пришла в голову идея «поменяться местами»? (Не могу сдержать улыбку!) Да, наверное, это было бы забавно! Хотя… не знаю, как я отреагировала бы на подобную шутку. Автобус прибыл без опоздания. В считанных метрах от места встречи мой телефон снова издал жалобный визг, и на экране высветилось: «Владимир, Симф.». Мы быстро нашли друг друга глазами, ориентируясь по мобильному в руках. Вот он этот душещипательный момент! Кстати, Вова никоим образом не выказал ни удивление, ни смятение, увидев двух барышень вместо одной. То ли такое самообладание, то ли для него это было обычным делом… Но все равно я не стала ждать вполне логичного вопроса по этому поводу, а решила действовать на предупреждение. Само собой разумеемо, что я не объяснила компанию в лице подруги-одноклассницы как «успокоительную таблетку» от нервов, а сослалась все на те же мероприятия, связанные с окончанием школы. Юля подтвердила. Все трое мило заулыбались и дело замяли.
Мы направились в сторону моря. Разговор продвигался довольно вяло и неуклюже. Володя очень общительный человек, но раскачать нас ему толком не удавалось. Меня стало смущать присутствие лишних ушей при таком «интимном» моменте, а Юля сдерживала себя, осознавая все тонкости данной обстановки. Положение начало улучшаться спустя только полчаса. Мы касались или отвлеченных тем, где могли бы участвовать все, или же личностных, несущих безобидную, общедоступную информацию. Все пошло как по маслу.
Время летело незаметно. Едва войдя во вкус нашего общения, пришла пора прощаться. Передо мной стал выбор: проститься с потенциальным кандидатом в женихи или с лучшей подругой. Впервые за все свидание я подняла глаза на Вову и детально его изучила. Его никак нельзя было назвать привлекательным. Обычный парень, ничем, по сути, не выделяющийся из толпы. Чуть выше меня ростом, светловолосый, с довольно грубыми чертами лица, чрезмерно худощавый. Джинсы, на два размера больше нужного, которые еле держались благодаря ремню, затянутому настолько, что ткань до самих ягодиц по кругу сложилась гармошкой; мешковатая футболка; пыльные потрепанные кроссовки. Сразу было понятно, человек не обладает чувством стиля и вообще мало беспокоится о своем внешнем виде. Да и без того, он далек от мужского идеала красоты. Но что-то в нем было такое, что притягивало, как магнитом. Нечто необъяснимое, интригующее. И это нечто очень хотелось разгадать. Видимо, это и стало ключевым в моей дилемме. Я написала Юле на телефон, что сегодняшний вечер мы проведем по отдельности, – провожаем ее до двора и расходимся. Собственно говоря, как мы и договаривались ранее. Реакция подруги вызвала у меня недоумение и неприятное удивление. Она, резко сменив выражение лица на глубокую обиду, «приправленную» злостью, и не проронив ни слова, ускорила шаг до галопа и за считанные секунды скрылась за углом, так и не обернувшись на мой оклик. Я оторопела и не стала ее догонять. Растолковать такое поведение у меня получится только по истечению семи лет. Но это уже совершенно иная история…
Придя немного в себя и вспомнив, что я все-таки не одна, чтобы поскорей справиться с неловким чувством за произошедший инцидент перед малознакомым человеком, единственным верным выходом мне показалось просто посмеяться над ситуацией и тут же сменить тему, а тем самым отвлечь и юношу, и саму себя. Мы развернулись и пошли в противоположную сторону от «беглянки», с головой погрузившись в диалог. Наша первая встреча началась сначала.
Если верить моим же дневникам, Владимир не просто был мне симпатичен; может, конечно, это и не была любовь с первого взгляда, но дурманящая влюбленность – однозначно. В любом случае, как бы там ни было на самом деле, мою бдительность усыпили, и я, придя домой, четко уже знала, что дам шанс этим отношениям, если парень проявит инициативу. Так, поезд моей монотонной жизни на повороте сошел с рельс…
Глава вторая
Через несколько дней начались экзамены. Всю ночь перед ними я не спала, очень нервничала. И не столь потому, что я учила билеты на скорую руку, – то есть в последние сутки по принципу вероятности, что мне выпадет вопрос из середины, с десятого по двадцатый из положенных, конечно, двадцати пяти, – но был еще один весомый повод – Юлия. С того момента, – я о казусе, произошедшем давеча между нами в присутствии Владимира, – мы с ней не виделись и не общались. А уже утром «столкновение» было неминуемо. Конечно же, я надеялась на лучшее. Мы сделаем вид, что ничего не произошло, и никогда не будем об этом вспоминать. Я по-прежнему искренне не понимала, почему она так себя повела, и как таковой своей вины не чувствовала. Я сделала глубокий вдох, медленно досчитала до трех и переступила порог школы.
Мои надежды тогда так и не оправдались. Юлия проигнорировала мой «привет». До последней секунды она оставалась холодной и неприступной; подруга отвернулась от меня; я стала ей чужой. Моему негодованию не было границ. Не скрою, душа болела, но брать эту крепость приступом я все-таки не посчитала нужным. Я нашла себе утешение в том, что наши пути все равно бы очень скоро разошлись; мы разъедимся кто куда получать высшее образование, а там и взрослая жизнь подоспеет: карьера, семья. Все само собой сошло бы на нет…
С Володей же дела обстояли совсем иначе. Вереница звонков, сообщений и встреч очень быстро вскружили нам головы; роман развивался семимильными шагами. Буквально за месяц отношения перешли на другой уровень: «расстояние» между нами заметно сократилось – мы стали родными. Мы гуляли держась за руки или в обнимку; сидя в парке на скамейках, я облокачивалась на него, иногда клала голову ему на плечо, а на четвертом свидании наши губы впервые слились в робком поцелуе. (Ух! Какой будоражащий момент! Помню, как по телу разливалось приятное тепло, дыхание перехватывало, по коже бегали мурашки; в его объятиях я дрожала, как осенний лист на ветру, который вот-вот оторвется от ветви и, закружившись в танце, поднимется ввысь, после, опираясь на мягкое легкое дуновение, опустится на землю…).
На том этапе уже возникали первые серьезные споры и недопонимания, в которых сказывались различия в мировоззрениях, но вместе с тем все с новой и новой силой нахлынывали трепетные чувства, прозвучали первые обоюдные признания в любви; он пытался быть романтичным (правда, неумело и довольно примитивно), а я – быть благодарной за его старания. Мне льстило и то, что парень, чтобы пару часов провести со мной, каждый раз преодолевал приличное расстояние, затрачивая на дорогу в среднем по два с половиной часа в одну сторону. В то время я расценивала это как некий подвиг, что сильно подкупало, особенно тот случай, когда он ночевал на пляже, чтобы на следующий день снова меня увидеть. Я училась смеяться над его часто неудачными шутками, а он – снисходительно относиться к моим порой детсадовским страхам и шалостям. Цветами и милыми безделушками он не задаривал, на комплименты и нежности был скуп, но, как ни странно, мне это тогда даже нравилось. Как бы абсурдно это не звучало, но я была непоколебимо уверена, что человек, засыпающий тебя подарками и распинающийся о твоей «божественности» и «неповторимости», преследует цель «купить тебя» и заставить чувствовать себя ему обязанной, чтобы в любой удобный момент «выставить счет» и потребовать немедленного его погашения таким способом, каким он пожелает. А в те годы прогрессивного юношеского максимализма это было неприемлемо. Максимум, что я позволяла, – угостить меня мороженым или соком. В моем видении идеальными свиданиями были походы в кино, аттракционы, прогулки по городу и посиделки на берегу моря с задушевными беседами. Хотя, признаюсь, поговорить по душам «о смысле бытия» у нас выходило редко; какие бы ни были темы разговора, они практически всегда заканчивалась одинаково: обсуждением интимной стороны во взаимодействиях мужчины и женщины. Поначалу я очень смущалась и краснела, но довольно быстро привыкла: это стало нормой настолько, что порой инициатором сама же и выступала, дабы в конце концов достичь такого желанного консенсуса. Думаю, меня можно понять, ведь кого должен был волновать этот вопрос больше всех, если не меня? Володя был уже весьма искушенный в этом деле, а мои познания ограничивались книжной теорией. Я осознавала, что рано или поздно физическая близость все равно станет предметом дискуссии. Парень уверял в том, что все остается только на мое усмотрение: он не будет давить на меня и согласен ждать столько, сколько нужно, но что-то все-таки не давало мне покоя…
Так вот… С того судьбоносного майского дня, когда наши пути впервые пересеклись, прошло месяца полтора. С экзаменами было покончено, что не могло не радовать. Правда, хоть впереди еще и было два месяца лета, а расслабляться некогда. Надо окончательно определиться с университетом и будущей профессией. Затем утомительная процедура поступления: обход врачей для справки о здоровье, несколько часовое ожидание своей очереди для подачи документов, вступительные испытания, – и только после этого начинается все самое интересное. Тебя признают достойным занять ряды студентов данного учебного заведения; ты думаешь, что дошел до победного конца и становишься горд собой как никогда, а на самом деле – тебе выносят «приговор» еще к пяти годам «заключения» и упорной работы, где ты стачиваешь последние уцелевшие зубы о гранит науки, чтобы впоследствии до конца своих дней трудиться на благо родины. Но это все немного позже… Ну а пока нам предстояло от всей души повеселиться на выпускном вечере.