Эсми Солнечный Ветер
Шрифт:
– Ты не позавтракала, – увидев мое недоумение, шепнул Тамир. И легонько подтолкнул в сторону столика.
Ну а когда мы к столику подошли – лично, не глядя на замершего рядом парня в строгом фартуке, отодвинул для меня стул.
Это было приятно. Это было комфортно. И теперь я точно улыбалась искренне.
Тамир жестом отпустил парня, в котором, несмотря на фартук, не официант угадывался, а боец, сел напротив и налил мне чаю. Совершенно не требовалось брать чашку в руки, чтобы понять: чай – земляничный, мой любимый.
– Спасибо.
– Ешь, –
Сам он есть не собирался, перед ним стояла чашка кофе и больше ничего. Впрочем, неудивительно – в отличие от меня, Тамир позавтракать успел.
Я послушно подхватила сдобную булочку, подвинула к себе плошку с топленым маслом, взяла нож, а мой визави достал планшет и «ушел в сеть».
Было забавно… В смысле – завтракать и наблюдать за мимикой уткнувшегося в планшет мужа. Он то хмурился, то вроде как удивлялся, то старался сдержать улыбку… и все это было как-то очень светло. То есть он даже хмурился светло, будто понарошку.
И хотя я не страдаю звездной болезнью и точно знаю – вселенная не вокруг меня вертится, о предмете интереса догадалась сразу. То есть роликов и клипов, которые посмотрел, пока были в гостиничном номере, ему не хватило? Ну ладно. Пусть ищет наслаждения в сети.
Однако когда Тамир откинулся на спинку стула и многозначительно присвистнул, я не выдержала.
– Что там?
Мне подарили озорной взгляд, потом все-таки развернули планшет и показали…
Ну вот… Я так и знала! Так и знала, что рано или поздно он на эту фотку наткнется!
Нет, ничего противозаконного, просто съемка для одного благотворительного проекта – единственный раз, когда я согласилась обнажиться перед камерой. Впрочем, назвать это фото «эротическим» можно с очень большой натяжкой – снизу прикрывают микроскопические, но все-таки трусики, а грудь закрыта руками.
Тамир снова повернул экран к себе и, глядя попеременно то на фото, то на попивающую чай меня, протянул:
– Кажется, я действительно счастливчик.
Действительно? Ах да… Счастливчиком его вчера на банкете называли.
А потом я не выдержала и захихикала.
– Что? – тут же откликнулся Тамир.
Я помотала головой – нет! Чем-чем, а этими мыслями делиться не собираюсь!
– Эсми… – Муж тоже веселился, но настаивал.
– Не скажу!
– Эсми…
И я все-таки сдалась.
– Просто представила, что бы ты сейчас смотрел, достанься тебе не я, а порноактриса, например.
Не ожидала, что Тамир оценит, тем не менее через мгновение мы хихикали вместе. Вернее, я хихикала, а главнокомандующий военного флота Риторы тихо хохотал.
– Я рад, что мне встретилась именно ты, Эсми, – отсмеявшись, сказал он. И добавил с очень теплой интонацией: – Кажется, ты и впрямь солнце.
Я отрицательно качнула головой.
– Не солнце, а Солнечный Ветер всего лишь.
Муж подарил еще одну улыбку и
Глава 5
Мне думалось, что после «экскурсии» Тамир проводит в каюту и оставит одну – ведь он главный, а у главных всегда дел невпроворот. Но едва за нами закрылась дверь, муж спросил:
– Эсми, ты не возражаешь, если я останусь?
Я удивилась не столько смыслу, сколько формулировке, а Тамир пояснил:
– Будет странно, если оставлю тебя сейчас. Мы же молодожены.
– То есть команда не против, что начальство от работы отлынивает?
– Нет, конечно.
Ну если они не возражают, то я-то тем более.
– В таком случае ты задал очень глупый вопрос, Тамир. Это же твоя каюта и… – Вот тут снова заминка произошла, потому что непривычно говорить такое о себе. – И твоя жена.
Тамир по-доброму усмехнулся, я же развернулась и отправилась в спальню. Туфли!!! Боже, как же я мечтаю от них избавиться! Лейла, наверное, из вредности новую обувь в гардеробной выбрала. Что ж, я ее понимаю и признаю – подруга имела полное право на такую пакость.
Смотреть, как переодевается Тамир, было естественно. А вот мысль о том, что муж войдет и увидит, как переодеваюсь я, вызвала нешуточное смущение.
И плевать, что в моей гримерке обычно топчется толпа народу, то есть к прилюдному обнажению я вообще-то привычна. И без разницы, что Тамир видел то фривольное фото и клипы, которые даже не пахнут целомудрием. Все равно неудобно, даже щеки гореть начали.
Но выдавать это смущение не хотелось, поэтому спешку я себе запретила. В конце концов, Тамир – человек, с которым я намерена жить до конца своих дней, следовательно, он имеет право не только видеть это тело, но и трогать, и… в общем, перед кем, как не перед ним, мне раздеваться?
Да, я не торопилась и морально готовилась предстать перед Тамиром в любом виде – от наготы до позы «зю», в которой застряла, когда нога запуталась в штанине брюк. Но муж в спальню так и не вошел. Я подумала, что он догадался о моих внезапно взыгравших комплексах и решил проявить такт, но едва сменила брючный костюм на шорты и майку и вышла в гостиную, стало понятно – дело не во мне. Просто Тамир по коммуникатору разговаривал.
Вернее, как: главнокомандующий стоял посередине гостиной, приложив коммуникатор к уху, и слушал. Его губы были сжаты в тугую линию, по щекам блуждали желваки, глаза горели гневом. Изредка Тамир открывал рот в явном намерении что-то сказать, но тут же его закрывал и мрачнел все сильнее.
Зато, когда заметил замершую на пороге меня, как будто просветлел. Спустя еще несколько секунд не выдержал и сказал невидимому собеседнику:
– При встрече поговорим. – И добавил чуть слышно: – Я очень надеюсь на твое благоразумие. Я свой выбор сделал.