Эсминцы и коса смерти
Шрифт:
Катер шел по заливу в сторону города с трудом, потому что, едва они вышли на фарватер, как опять налетел ветер и поднял волну. Небо полностью затянули низкие облака серого цвета. Температура воздуха тоже не радовала и упорно не желала подниматься выше десяти градусов, хотя на календаре уже значилось пятое июня. Изрядно промокнув по дороге, Лебедев, сопровождаемый краснофлотцами, добрался до здания штаба только без четверти десять.
Наконец, он вошел в кабинет дяди, а эскорт был отпущен. Дядя находился один в своем кабинете и явно ждал появления племянника. Игорь встал Александру навстречу, и они обнялись. Общее дело, напоминающее заговор, связало их за последние пару дней сильнее, чем даже кровные родственные
— Ну, давай сюда свою поклажу, — попросил дядя, взял парусиновую сумку, вытащил из нее пакеты, разрезав ножницами веревочки, развернул их, убрал прорезиненную ткань на соседний стул, раскрыл портфели и выложил их содержимое на край стола.
К удивлению Александра, никаких карт в портфелях не оказалось. Там были какие-то папки, а внутри них лежали бумаги, отпечатанные на немецком языке.
На немой вопрос Лебедева дядя сказал:
— А ты что думал? Что я заложу в тайники на чужой территории все то, что ты здесь нарисовал на советских картах, да еще и написал на русском языке? Нет, конечно. Я положил там только то, что не вызвало бы подозрения ни у кого, провались наша операция «Морской лис». Это копии формуляров от немецких корабельных орудий с их характеристиками и инструкциями по боевому применению и эксплуатации. И это то, что действительно добыла разведка флота. Как видишь, я рисковал только в тот момент, когда делал сами закладки. А если бы копии и пропали, то оригиналы все равно здесь, в кабинете лежат.
Александр не выдержал и сказал:
— Так значит, получается, что вы не поверили мне? И все мои сведения вы с моим отцом проигнорировали? А я вчера, между прочим, под пули финнов попал из-за этого вашего цирка.
— Все наоборот, дурачок, — снисходительно проговорил дядя. И, улыбнувшись, добавил:
— Вот же все то, что ты принес только что из разведки. На середине стола. А эти папки про немецкие пушки, вроде бы, тут так и лежали.
И дядя хитро подмигнул племяннику.
Только сейчас Лебедев обратил внимание на солидную кучу сложенных карт и бумаг в папках, занимающую всю середину стола для совещаний. Он схватил ближайшую папку и открыл ее. Он читал свой же собственный текст о дислокации частей вермахта, только переведенный на немецкий и отпечатанный немецким шрифтом на бумаге хорошего качества, явно импортной.
Он положил папку и выхватил из стопки одну из карт. Она явно была финской. Во всяком случае, на этом языке обозначались все названия, а красным карандашом указывались позиции всех финских береговых батарей с координатами и указанием калибра, типа и количества орудий и секторов ведения огня. Пояснения к карте, опять же, были на финском.
Просмотрев еще пару бумаг из стопки, Александр понял, что дядя все это время, пока племянник ходил на эсминце забирать закладки, ни то что не терял времени даром, а провернул грандиозную работу, за одни сутки довольно правдоподобно сфабриковав разведданные. Теперь так просто придраться у особистов не получится. Осознав это, Лебедев сказал:
— Да, разумеется, именно это все я только что притащил из финской акватории.
Александр подмигнул дяде в свою очередь, и они оба расхохотались. Когда отсмеялись, племянник спросил:
— Можно поинтересоваться, как такое удалось?
— Я и Нина. Нина, кстати, и с катером помогла. Я ходил к архипелагу с ней.
Теперь Александру стало все понятно. Жена Игоря, тетя Нина, преподавала немецкий в университете, а сам Игорь получил назначение во флотскую разведку во время подготовки к «Зимней войне», потому что отлично знал финский. И их любимым отдыхом уже многие годы были прогулки на небольшой яхте по Финскому заливу. Ничего удивительного, что Нина могла управиться и с катером, также, как и могла перевести все записи, сделанные Александром, на немецкий.
— Остается еще вопрос, кто там это все положил? — спросил Саша, продолжая играть с дядей в шпионскую игру.
— Как ты говорил там у вас было? «Красная капелла», кажется, международная агентурная организация называлась? Ну, а наши агенты входят в другую организацию с названием «Красный септет». Да, все, не только немцы Клаус, Карл, Ульрих, Ральф и Ганс, а даже финны Ронимяйнен и Виртанен. Все они служат в штабах и сочувствуют коммунистам и евреям. Я на каждого соответствующий формуляр подготовил с легендой. Впрочем, это уже только моя головная боль, как я на них вышел.
Но тебе скажу. По легенде, с Гансом, их главным в «Септете», я на яхтенной регате познакомился в прошлом году. Он сам вышел на меня, и вот сведения собрал и прислал, потому что критический момент наступает, война уже Германией подготовлена против Советского Союза, и все подробнейшие планы по продвижению войск имеются, аж до конца сентября. Медлить нельзя. Потому Ганс собрал и передал все эти сведения именно сейчас. А закладки сделали Карл и Ронимяйнен. Где эти закладки, они сообщили мне запиской, переданной через контрабандиста.
Так что очень хорошо, Санек, что ты тех троих на барже укокошил. На них и свалим. А саму записку я, ясное дело, сразу уничтожил и тебя послал привезти закладки. Но ты, племяш, про агентов знать ничего не должен. По должности тебе не положено. Твое дело выполнять приказы и задания начальства. Потому, объявляю благодарность, пока устную, от имени руководства разведывательного отдела за проявленное мужество и героизм при проведении очень ответственной операции «Морской лис», — проговорил дядя, по-прежнему, улыбаясь.
— И какое следующее задание? — спросил Саша.
— Бери бумагу и письменные принадлежности и пиши рапорт-отчет о выполненном задании. А потом продолжишь писать дальше сведения из своего будущего. Сейчас для нас любая мелочь полезна. Все по вооружению, по кораблям, по ракетам, по атомным боеприпасам, по средствам связи и обнаружения, по технологиям и всему остальному, то что знаешь. Вся информация из будущего для предстоящей обороны очень важна. Так что пиши все, что вспомнишь. А мы с твоим отцом сегодня же развернем бурную деятельность. Сейчас я распоряжусь, и со всех сведений, полученных от «Красного септета» будут сделаны копии и разосланы в Наркомат ВМФ и в Генштаб. И вручены лично Жукову и Кузнецову уже сегодня. Ну, и нашим Трибуцу с Пантелеевым, разумеется. Так что пиши дальше.
— Есть, — сказал Александр и принялся за бумажную работу.
Он уселся за стол для совещаний, найдя пустое место на столешнице возле кучи бумаг, якобы привезенных им только что, и начал писать рапорт. Дядя же распахнул дверь своего кабинета, судя по звуку шагов, прошел в соседний и громко распорядился там:
— Начальника канцелярии ко мне!
Через пару минут вместе с дядей в кабинет явился не очень молодой мужчина в кителе капитана-лейтенанта, и вдвоем они быстро составили опись бумаг, а потом эти бумаги куда-то понесли. Видимо, в канцелярию. Впрочем, Александра бюрократический процесс сам по себе волновал мало. Главное, что передача его сведений военному руководству страны началась, и вполне официально. Теперь и дядя поднимет свою репутацию, раз именно разведка Балтийского флота вышла на этот «Красный септет». А что он не существует, доказать почти невозможно. Да и кто станет доказывать? И как проверят? Александр Евгеньевич точно знал, что ни у НКВД, ни у внешней разведки своих людей в тех вражеских штабах, где, по легенде, окопались высокопоставленные офицеры, противники Гитлера, составляющие «Красный септет», на данный момент не имеется.