Есть ли жизнь после Дани
Шрифт:
И он вошел… И провел ее за собой. И показал ей этот удивительный храм. А потом эту площадь. И в довершение всего пригласил ее разделить с ним трапезу. В его дворце.
А до этого Аци и не замечала бродившей за ними повсюду многочисленной свиты. А вот его мускулистые руки на своей талии очень замечала. И в целом была не против.
Хорошая архитектура в городе, думала она, можно тут и подзадержаться. Ну и подзадержалась. На месяц, или полтора. Аци точно не считала. Нельзя сказать, что она его любила и все такое. Девушке дня хватило, чтобы насладиться им. Ладно-ладно, трех дней. А потом было
А он делал. Еще как делал! Мама с колыбели говорила сыну, что он рожден для великих свершений! Только мальчишка никак не мог их найти. Он пробовал себя в различных направлениях. В строительстве, путешествиях, в бичевании нищих. Пробовал даже писать. Но все это было как-то мелковато, недостойно носить звание свершения.
И только с появлением в его жизни женщины он осознал, что действительно великие деяния совершаются во имя любви. И мужчина захотел сделать свою женщину счастливой!
Не то чтобы она была несчастна без него. Надо отдать должное тому, как сильно он старался для нее. А то, что на исходе первой недели отношений, она даже немного радовалась, когда он уходил на подвиги, уже вторично. И вообще, что она во всем этом понимала? Что вообще понимают женщины в таких делах? Мужчина точно знает, что женщина, как только окажется осчастливленной, сразу все осознает и будет его боготворить. И только поэтому с рвением и отвагой бросаются на всевозможные преграды в попытках причинить любимой долгожданное счастье.
– Любимая! – кричал он басом, как только оказывался на пороге дворца. – Этого льва, этого дикого яростного охотника и убийцу, я выследил и прервал его никчемную жизнь голыми руками!
– А? Что? Прекрасно, дорогой, – выходила к нему навстречу отвлеченная от созерцания мирской жизни Аци, – ты великолепен.
– Но я не вижу на твоем прекрасном лице радости, любимая.
– Я очень рада, что зверь не загрыз тебя.
– Нет, ты права! – не унимался влюбленный, – то, что я сделал сегодня, ничтожно. Ты – богиня! А я – глупец. И тысячи убитых львов будет недостаточно. Ради твоей улыбки я готов на большее!
И он снова убегал. Оставляя ее стоять перед растерзанным, истекшим кровью ни в чем не повинным животным. Стоять и думать, что в принципе, попроси он ее просто улыбнуться, она бы с радостью это сделала.
Ошибкой было соврать ему, что она родом из соседнего государства. Очень большой ошибкой, роковой. Мужчина сразу понял, что всю жизнь ее там унижали и притесняли. Только поэтому она одна пустилась в столь опасные странствия по побережью. Он очень быстро созвал военный совет, на котором строгие военачальники набросали план возмездия и завоевания. Ну а Аци только и оставалось смотреть, как войска стройными рядами уходят за горизонт.
Она не стала это досматривать, тут ей больше нечего было делать, и девушка очутилась в другом месте.
Первое, что она хотела совершить, – пойти в парикмахерскую. Это священный ритуал – поговорить о нерадивом мужике и посмотреть на себя другими глазами, – за несоблюдение которого грозит наказание в виде затяжной депрессии. Но, ожидания Аци не оправдались. Прическу ей сделали просто шикарную. Но это была бездушная машина. Да даже не машина, колпак. Он наехал на голову и через несколько минут поднялся, а приятный голос сообщил, что все готово и она может освободить место.
Никакой романтики. Да и голоса никакого на самом деле не было. Лишь купол с журчанием и шипением отъехал, и дверь в кабину открылась. А на пороге стояла в нетерпении другая девушка, с другими проблемами. Голос додумала сама Аци. Ну хоть что-то.
Однако тут тоже были колонны. Огромные столбы света, уходившие бесконечно высоко в небо. Строго говоря, столб был пустым. Там даже воздуха внутри не было, а светился сильно ионизированный воздух вокруг поля, этот столб создающего. Но кому это интересно, когда все так великолепно выглядит?
Вечером ожидания оправдались. Приятное голубое свечение изливалось на весь город и с разных сторон. Равномерное, от него не исходило привычное тепло. Но было что-то завораживающее в наполненных голубым свечением улицах и тропинках в большом обустроенном по самым современным нормам сквере.
И чего-то тут не хватало. Она сидела на лавочке и пыталась понять. Но вдруг ее осенило. Все, на что падал взгляд, было лаконичным и пустым, словно неживым. Аци встала и прошлась. Но теперь ее внимание было обращено не к завораживающим воображение столбам, а к окружающему миру. К людям, его населяющим.
На первый взгляд, все было как надо. Идет человек, смотрит вперед. Прошел мимо. Но через некоторое время Аци поняла – ее словно не видят. Даже те люди, взгляд которых был обращен в ее сторону, проходили мимо и проносили свой взгляд. Они словно смотрели сквозь нее.
Может, она тут не видна? Аци встала на пути следования одного человека в ботинках на высокой платформе. Он ее обошел. Видит. Не замечает!
Этот факт изрядно разозлил девушку.
– Молодой человек? Молодой человек? – кинулась она ему вслед.
Он остановился и медленно повернулся в ее сторону. Молча уставился опять куда-то вдаль…
– Вы что, меня не видите? – не успокаивалась Аци и дотронулась до него.
Молодой человек испуганно отдернул руку. И сдавленным голосом, немного пискляво и в нос произнес:
– Что случилось с вашим ми-пасом? – Он явно не привык разговаривать словами через рот: – Не могу вас инициализировать и начать чат.
– Чем?
– Отойдите от меня, пожалуйста. Мне проблемы не нужны.
– Какие проблемы, о чем вы? – теперь и Аци немного струхнула. Видимо, в этом месте с пасом не шутят.
– Я не буду принимать никаких мер, должно быть, у вас есть веские причины отключиться от системы. Но, пожалуйста, держитесь от меня подальше.
– Да я совсем не понимаю, о чем вы. От какой системы я должна была отключиться?
– Вы не должны были отключаться. До свидания, пожалуйста. – на этом он обернулся и торопливо зашагал прочь.
Больше она не рискнула к людям подходить. Но начала присматриваться к ним более внимательно. Девушка в обтягивающем платье, торопливо перебирала ногами и почти сбила ее, но вовремя отошла в сторону, даже не удостоив взгляда. Один мужчина оценивающе оглядел Аци, казалось, даже присмотрелся, но тоже прошел мимо, мотая головой. Будто она ему почудилась. Люди не просто ее не замечали, они ее не видели.