Есть ли жизнь после отбора?
Шрифт:
– Идиотка! Ты разбудила его!
Кто бы ни скрывался справа, он решил убежать. Бросил своих товарищей, хотя присущи ли сборщикам хоть какие-то человеческие качества?
– Они что, молятся? – недоуменно спросил Гамильтон, не торопившийся уменьшаться в размерах.
– Сама удивлена, – оторопело ответила я, увидев, что и Варм, и два его дружка стоят на коленях и раскачиваются из стороны в сторону. Надо бы поймать их товарища.
Гамильтон к чему-то прислушался, а после с
– Не надо. Он ушел недалеко – я слышал звук рвущейся плоти и хруст ломающихся костей.
Раздавшийся следом оглушительный рев едва не заставил плакать и меня. Как же так?! Почему никто об этом не знал?!
– Почему его не разбудили мои поисковые импульсы?
– Потому что вокруг Рощи выставлена защита от внешней магии, дура, – радостно оскалился мой компаньон.
– Чего?
– Это я по губам читаю, – оскалился Гамильтон. – Если нам суждено умереть, то я в целом был удовлетворен годами, проведенными с тобой.
Моргнув, я перевела все это с песьего на человечий, а после пылко произнесла:
– И я тебя люблю! Сильно-сильно!
Гамильтон, шумно вздохнув, боднул меня головой в плечо, и, надо признать, я едва устояла на ногах.
– Надо убрать этих, – он кивнул на мои защитные сферы, – и знаешь, если ты планируешь сделать из них столовые приборы… Подари Тине и Марону.
Коротко рассмеявшись, я влила в щиты еще немного силы и левитировала сборщиков в сторону, под прикрытие деревьев.
– Он доел, – сдержанно оповестил меня Гамильтон. – Уходи к храму. Арбалет с тобой?
– Разумеется, – мой голос дрогнул.
Я не могла не понимать, о чем говорит мой компаньон. И это пугало. Хотелось возразить, придумать некий лучший план, но… Во-первых, у Генерала была прорва опыта. А во-вторых, другого пути нет. Пока Гамильтон держит хватуна на расстоянии, я смогу нашпиговать тварь ледяной сталью.
Вот только раны, нанесенные хватуном, неисцелимы. Вот только магия на хватуна не действует. Вот только…
– Я не могу даже посчитать, во сколько раз я тебя старше, – буркнул Гамильтон.
– Замолчи, – огрызнулась я, утирая слезы, – это, знаешь ли, ни разу не аргумент.
– Он приближается…
Остаток фразы Гамильтона потерялся в оглушительном рёве. Тварь вновь взяла след и сейчас стремительно неслась к нам.
Взлетев по ступеням храма, я толкнула покосившуюся дверь. Нет времени подниматься выше, искать окно или балкон. Я просто встану здесь, в глубокой тени.
Подготовить арбалет дело нескольких секунд. У хватуна нет уязвимых мест: его длинное тонкое тело покрыто плотной броней, пробить которую может лишь ледяная сталь.
Торжествующий рев: он близко.
Гамильтон, стоящий в центре открытого пространства, на мгновение припадает к земле, чтобы после подняться на лапы Генералом. Грудину, живот и спину прикрывает пластинчатый доспех. На шее железный ошейник, щерящийся на мир длинными острыми иглами. И не узнать холодный блеск ледяной стали невозможно!
«– На хватуна ходят отрядами в десять-двенадцать человек, – прозвучал в голове голос дядьки Митара. – Хорошо, что эти твари редко у нас появляются.
– Значит, встретив хватуна, разведчик должен сбежать? Чтобы предупредить? – спросила я и поерзала на скамейке, пока тетушка Тария заплетала мне волосы.
– Встретив хватуна, разведчик должен оставить метку и умереть в бою, – вздохнул дядька Митар. – Сбежать от этой твари невозможно: длинное тело, сильные задние лапы, позволяющие ему прыгать, и мощные передние, оснащенные не только острыми, с мой локоть, когтями, но и присосками. Тот, кто попал хватуну на коготь, домой не вернется… Ай!
– Она девочка! – тетушка Тария рассердилась. – Ей в куклы играть надо, а вы устроили тут!
– У барона других детей не будет, – скупо бросил дядька Митар. – Пойдешь со мной на полигон?
– А можно?! – Моему восторгу не было предела.
– Нужно, – усмехнулся дядька Митар».
Короткое, пропитанное луговым медом воспоминание пришло и тут же ушло.
Митар о многом умолчал. Например, он не сказал о том, что тварь прыгает. О том, что присоски выстреливают из ее лап.
«Не спи».
Выстрел.
Визг. На один глаз меньше.
Перезарядить.
Выстрел.
Промах, будь ты проклята, Вильгельмина.
Сдавленный рык Гамильтона: тварь задела его когтем, но крови, слава богам, нет.
Перезарядить.
Выстрел.
Есть попадание – одной лапы тварь лишилась.
Перезарядить и…
– Мина, уходи!
Тварь летит ко мне. Я вскидываю арбалет, выцеливаю горящий ненавистью и страхом глаз и… Руки наливаются теплотой, пальцы немеют, и арбалет, выпустив стрелку в молоко, медленно-медленно падает вниз.
Вот и все. Интересно, я имею право встретить смерть с закрытыми глазами?
«Не имею», – мелькнула в голове короткая мысль. Не имею!
Я буду сраж…
– Дзин-нь!
Тварь, летевшая ко мне, ударилась о зеркальный щит, развернутый прямо передо мной!
Что?!
Удар! Удар! Удар! Она пытается пробить собой щит, но он становится лишь крепче!
Свирепо зарычав, хватун резко разворачивается и бросается к Гамильтону.
– Справа! – рявкнул кому-то Гамильтон. – Щит убери, у Мины арбалет.