Есть мотивы на Востоке
Шрифт:
Что всем иным дана простая участь
Спокойным быть и весело ходить…
А им, совсем как нам, досталось круче –
В огне вокруг и воевать, и жить!
МАКИ
Маки алые в долине –
С гор до моря – без конца.
В опрокинутой пустыне
Наши брошены сердца.
И течет из них, раскрытых,
Опьяняющая
И суннитам, и шиитам –
Христианская любовь.
Видел я в песках безлюдных
Деревянный русский крест.
Спит навеки беспробудно
Здесь посланец волжских мест.
А могло ли быть иначе,
Удалая голова?
Только ветер тонко плачет,
Как самарская вдова.
Кто он был? Мне неизвестно,
Как он лёг во весь свой рост…
А теперь в пустыне тесно
От советских наших звёзд.
СОЛДАТУ
Ты после боя, что живой, не верь!
Зри тело, руки, ноги на увечность,
И голову под каскою проверь,
Ну и, конечно, пятую конечность.
Издревле кровь солдата на Руси
Дешевле барской, за победу, чарки,
У Господа не ордена проси,
А отдыха и… свежие портянки.
Ты – царь полей и тех полей червяк,
Ты властвуешь, и жизнь на кон поставил,
Хотел вздремнуть, да вот нельзя никак,
Здесь, на войне, идёт игра без правил.
Что краткий мир? До утренней зари
Или всего на миг под небом бренным?
Ты первым делом АКМ протри
И лишь затем мечтай о сокровенном.
Вокруг весна, в листве щегол поёт,
Сирени запах с ног нещадно валит,
Пускай любимая давно солдата ждёт,
Ты не пиши ей писем на привале.
Есть сто примет, чтоб выжить, у бойца,
И как без них в кровавом, жутком веке!
А на Руси молились за стрельца,
Как о лихом и верном человеке.
На время стих чумной свинцовый дождь,
Но знаешь ты, где тонко – там и рвётся.
Ты – как чека гранаты!
Ты уйдёшь,
А город за твоей спиной взорвётся!
ГИБЕЛЬ СОЛНЦ
Танковой колонной под Фарахом
Вышли мы к безвестным кишлакам,
Наполняя плоскогорье страхом,
Незнакомым местным старикам.
Жители попрятались, как в норы.
С улицы исчезли малыши
За дувалы – рыжие заборы,
Словно бы в поселке ни души.
И смутился ротный, волю злую
Усмирил, пожав плечами, он,
Ведь задачу он имел иную,
Как и весь советский батальон.
Нет, мы не стреляли по привычке!
Поддержав в пути агитотряд,
Привезли мы соль, муку и спички,
Керосин, конфет для пацанят…
И весь день назавтра раздавали
Мы на площади бесплатно груз,
И дары дехкане принимали,
И кричали что-то про Союз…
С «бэтээра» музыка играла,
Пугачева пела про любовь,
И стена меж нами расступалась,
И, казалось, не сомкнется вновь.
А под вечер в наш походный лагерь
Аксакалы вышли.
Старики
Нам, ответно, в сеточках огладив,
Апельсинов дали в две руки.
Чем богаты, мол, тому и рады.
Извините, что не без затей.
Пусть лет пять неурожаи кряду,
Но примите это от друзей.
Жест открытый и такой понятный!
Каждый фрукты редкие хвалил,
И они сияли на закате
Сотней малых искренних светил.
Даже ротный, стариков послушав,
Долго местным вслед бросал глаза,
Но потом,
К солдатам обернувшись:
«Закопать!» – сурово приказал.
Ничего не поняли ребята,
Только слово старшего – закон-с!
И в могилу сбросила лопата
Сотню мелких, но прекрасных солнц.
Фрукты ли отравленные были?
Недосуг теперь уж мне гадать:
Дружбы мы тогда хотели или,
Просто, чтоб штаны не замарать?!
В ГОРАХ
Пост стоял на высоком карнизе
Словно птицы огромной гнездо,
А шлагбаум и будку пониже
Два обстрела свели в решето.
В феврале здесь, в горах, веет вьюга,
И спешил я подняться скорей,
Ожидая объятия друга,
Но невольно застыл у дверей.
Офицера трясла лихорадка,
И на койке в недюжинный рост
Его тело от шеи до пяток
То и дело вставало, как мост.
Конец ознакомительного фрагмента.