Эта больная любовь
Шрифт:
Мое дыхание неглубоко, а голос груб и резок, поскольку я теряю себя от удовольствия. Оно поднимается от основания позвоночника и взрывается во мне. В последнюю секунду я хватаюсь за центр ее бюстгальтера и тяну его вниз, пока обе ее груди не вываливаются наружу. Пухлые и упругие, идеально розовые соски подпрыгивают передо мной, и я теряю рассудок.
Я стону, мышцы напрягаются, и я выплескиваю белые горячие потоки спермы дикими струями по ее шее и груди, теплый след растекается по изгибам ее тела, пока не стекает на плед под ней. Тут же я даю ей попробовать, размазывая немного горячего семени с ее шеи по нижней губе, проталкивая
— Вот так, куколка, — шепчу я, задыхаясь. — Съешь меня.
Мое освобождение мгновенно, но желание чувствовать ее рядом с собой усиливается. Я хватаю подушку над ней и быстро переворачиваю ее на живот, подкладывая ее под бедра, наклоняя ее попку ко мне. Повернув ее лицо в сторону, ее мягкие губы зовут меня. Я наклоняюсь над ней и обхватываю ртом нижнюю губу. Я сильно посасываю ее, оттягивая, а затем делаю то же самое с верхней губой, прежде чем мой язык снова погрузится в ее рот.
Опустившись на колени, я сжимаю ее великолепную попку в своих грубых ладонях, держа ее открытой для моего удовольствия от просмотра. Я наклоняюсь, чтобы вылизать ее киску, а затем провести языком по ее заднице. Каждая ее часть принадлежит мне. Проводя языком вверх по длине ее красиво изогнутого позвоночника, я ввожу свой влажный, полутвердый член обратно в нее, устраиваясь глубоко внутри ее тугих стенок сзади. То, как ее тело все еще обхватывает мой ствол, даже когда она лежит без движения, заставляет меня сдерживать желание разрушить ее всеми хаотичными способами, которые я только пожелаю.
Затем я вспоминаю ее слова.
— Мой подарок тебе — это мое тело. Я полностью отдаю тебе себя, полностью вручаю себя тебе. Я доверяю тебе все, что есть во мне. Моя жизнь теперь твоя, Эроу. Я живу для тебя. Делай со мной все, что пожелаешь, и, пожалуйста, ни на секунду не допускай даже мысли о том, чтобы сдержаться.
Вытащив член, я сжимаю его основание и облизываю губы. Я сплевываю на ее дырочку, наблюдая, как она стекает в щель ее попки. Двумя пальцами я захватываю струйку спермы, которая стекала с ее тела на плед, и размазываю ее по запретной дырочке. Я проталкиваю немного внутрь тугого сфинктера, мой использованный и покрасневший член уже затвердел и истекает спермой, постоянно нуждаясь в большем количестве моего темного ангела.
— Ах, блять, — шиплю я, вдавливая головку члена в ее скользкую попку.
Я наблюдаю, как она заглатывает меня целиком, проталкиваясь все глубже и глубже, пока мои яйца не упираются в ее влажные половые губы. Болезненный стон вырывается из моего горла от того, как она раскрывается для меня.
— Снова использованная и грязная. Именно так, как ты мне нужна, детка.
Еще несколько толчков, и я вижу, как мой блестящий ствол исчезает глубоко в ее заднице, удовольствие практически сводит меня с ума, а мое тело воспламеняется, и я снова теряю себя.
Она — единственная, кто может понять мои потребности и принять меня всего лишь как психованного мужчину с извращенными и чертовыми желаниями.
Если бы я только знал, что она приготовила для меня.
Проснувшись, я чувствую восхитительную боль, как я и хотела.
Теплая вода окружает меня, как и эти сильные, знакомые руки. Я прижимаюсь спиной к груди Эроу, а его
— Вот она, — шепчет он мне на ухо, вновь прижимаясь к моему обнаженному телу под водой. — Просыпайся, детка. Я скучал по тебе.
Его губы обхватывают раковину моего уха, а он продолжает поглощать меня, осыпая бесконечными поцелуями мою шею и плечи.
Я все еще в легком тумане. Действие седативных препаратов заканчивается, но головокружение еще не прошло. Я хватаюсь за бортик ванны, чувствуя, что вот-вот соскользну под воду.
— Я держу тебя, — шепчет он, крепко держа меня на коленях.
Я вздыхаю, наслаждаясь болезненным, но успокаивающим ощущением, охватывающим меня. Обе дырочки чувствуют себя использованными и болят от жжения, которое говорит мне все, что нужно знать о том, как он развлекался. Мысль о том, что он трахает мое ослабевшее и оцепеневшее тело, как я того требовала, заставляет мои внутренности биться в конвульсиях от одной только потребности. Я отдала себя ему как его личную куклу для траха, которую он будет использовать по своему усмотрению.
— Эроу, — бормочу я онемевшими губами.
В этот момент мое зрение проясняется, и я вижу отблески, появляющиеся из-под теплой воды. Они сияют, как звезды, пока я снова не моргаю и не навожу фокус.
— Эроу! — я задыхаюсь, поднимаюсь на ноги и смотрю вниз на свою грудь.
Оба моих соска проколоты. В каждом из них продеты золотые штанги, а вокруг кончиков — маленькие золотые сердечки.
Рука Эроу сзади обхватывает мою шею спереди, притягивая меня назад и прижимая к своей твердой груди.
— Успокойся. — Его глубокий, властный тон прорывается сквозь меня. — Черт, только посмотри на себя.
Мои груди плавают под водой вокруг его пуповинного предплечья, пока я смотрю на них.
— Я не мог остановиться после того, как проколол их. Приходится следить за тем, чтобы они оставались чистыми. Видит Бог, я уже достаточно их испачкал.
Я тихо вздыхаю, чувствуя себя слишком возбужденной от одной мысли о том, что он кончает на мою голую грудь.
— Не могу тебе поверить, — простонала я, изображая раздражение, но уже любуясь тем, как они выглядят.
На самом деле они очень сексуальны и заставляют меня чувствовать себя еще больше в паре с моим товарищем и его личным украшением, которое я слишком полюбила.
— Поверь. Я же сказал, что сделаю это. Я не из тех, кто блефует, дорогая. Думаю, ты это прекрасно знаешь.
Я чувствую, как под водой его эрекция снова прижимается к моей попке, и мне нравится, что он все еще голый со мной.
— Готова к шоу, куколка? — спрашивает он, кладя мобильный телефон на кедровую доску рядом с нами.
Я сглатываю, сжимая губы в кулак, так как нервы зарождаются под моей кожей. Кивнув, он медленно лижет боковую поверхность моей шеи, заставляя меня зашевелиться у него на коленях. Мой пульс бьется в предвкушении, а тело уже гудит от оцепенения, которое могут обеспечить только страх и похоть. Мои губы приоткрываются, а взгляд фокусируется на его теле.
Наблюдать за тем, как он использует меня по своему усмотрению, заботится обо мне и дарит мне ласку, пока я без сознания, — это захватывающе. Видеть его в этой стихии, слушать слова, которые он изрыгает, наблюдать, как он поглощает меня целиком… Снова возникает эта боль. Бесконечная боль, которая заставляет мое тело постоянно кричать о нем одном.