Эта горькая сладкая месть
Шрифт:
– Вы Сергей Комаров? – капризно процедила я, звеня браслетами.
– К вашим услугам, – разулыбался хозяин. – Разве мы знакомы?
– Нет, милейший, но моя подруга Светлана Павловская продала у вас квартиру, и я хочу купить точно такую же, какая была у нее.
Сергей открыл дверь в кабинет, обставленный роскошной офисной мебелью. На огромном письменном столе, заваленном бумагами, высился компьютер.
– Что за квартира была у вашей подруги? – поинтересовался Комаров.
Я капризно надула измазюканные помадой губы.
– Трудно
Привыкший, очевидно, иметь дело со взбалмошными клиентами, Сергей включил компьютер.
– В каком году продавалась?
– Не помню, знаю только, что ваша контора находилась в другом месте и занимался Светланиной проблемой какой-то Слава.
– Прекрасно, – оживился хозяин и защелкал мышью.
Очевидно, он и правда упер картотеку, потому что через пару минут дал полный отчет.
Апартаменты состояли из четырех комнат и двенадцатиметровой кухни. Обратилась Светлана в агентство в октябре, 13-го числа, и через два дня хоромы были благополучно проданы.
– Сколько стоила квартира? – небрежно осведомилась я.
– Сто восемьдесят четыре тысячи долларов, – сообщил Комаров, – риэлтер нашел покупателя, и тот дал наличные, очень повезло даме.
– Почему? – удивилась я.
– Павловская требовала продать жилье срочно, готова была снизить цену до ста пятидесяти тысяч, чтобы привлечь покупателя. Обычно мы занимаемся заказом в течение двух-трех недель. Но здесь нас очень торопили, и, надо же, внезапно появился клиент. Павловской даже не понадобилось уступать.
– Значит, если я стану настаивать на срочной продаже своей квартиры, вы пойдете навстречу?
– Конечно, будем стараться изо всех сил.
– А деньги? Как отдаете деньги? Вот, например, Светлане кто вручал сумму?
– Какая разница кто, – хмыкнул Сергей, – важно сколько. Дама брала не всю сумму наличными. За шестьдесят тысяч агентство приобрело по ее просьбе двухкомнатную квартиру для сына клиентки. Оставшиеся сто двадцать четыре тысячи ей вручили Демьянов и Виноградов, служащие, занимавшиеся продажей.
– Где это видно, что они отдали деньги? Сергей насторожился.
– Зачем вам? Какой-то странный интерес.
– Сейчас столько мошенничества в риэлторском бизнесе, что невольно ждешь обмана, вот и хочу узнать процедуру вручения денег.
Хозяин успокоился.
– Мы работаем честно, посмотрите, сколько клиентов? Вот лицензия. А передача денег – дело деликатное. Ну, во-первых, иногда занижаем в документах реальную стоимость, чтобы не платить больших налогов. Так что в договоре – одна сумма, а получите другую. Хотите, в моем кабинете, в присутствии свидетелей, хотите, приедем к вам домой, можем перевести на банковский счет.
– Не нужны никакие свидетели, – возмутилась я.
Сережа шутливо поднял руки вверх.
– Сдаюсь, сдаюсь, но, к сожалению, у нас происходили случаи, когда при передаче денег с глазу на
– Безобразие!
– Да уж, мошенники встречаются в нашем бизнесе с обеих сторон, поэтому приняли соответствующие меры.
– И Павловская тоже получала доллары при свидетелях?
Комаров закивал головой:
– У нас все четко. Смотрите.
Он ткнул пальцем в экран. Я глядела во все глаза. Из светившейся информации стало понятно, что к Светлане ездили трое – Слава, Рома и некий Алексей Пильщиков.
– Ваши люди надежные, – продолжала я капризничать, – не растреплют потом, сколько и кому денег дали? Вдруг воров наведут?
– Демьянов и Виноградов сейчас не работают, – сказал хозяин, явно не собираясь сообщать мне, что Слава умер, – а Пильщиков до сих пор занимается продажами, опытный агент и никогда никому ничего не растреплет. У нас все надежные, аккуратные, ответственные, других не держим.
Я поглядела в его прозрачно-честные глаза и принялась обсуждать покупку ненужной квартиры. Через полчаса, окончательно измотав Комарову нервы и убедившись, что к нему в кабинет вошли новые клиенты, я пошла искать Алексея Пильщикова.
Парень сидел в огромной комнате. Больше всего помещение напоминало полицейский участок где-нибудь в Нью-Йорке, во всяком случае, так их показывают в кино: многометровая кубатура, полно письменных столов и телефонов, все орут несусветными голосами. Здесь же еще и курили.
Пильщиков что-то писал в большой книге, сосредоточенно щелкая калькулятором.
– Леша, – сказал я вкрадчиво, – привет тебе от Ромы.
– Какого Ромы? – оторвался от бумаг парень.
– Виноградова.
Пильщиков нахмурился, потом улыбнулся.
– Ах, Ромка! Как он? Небось уж техникум кончил, а я вот здесь осел, торгую, учебу бросил.
– Ты Романа хорошо знаешь?
– Ну, не то чтобы очень, просто, когда в этой конторе Демьянов хозяйничал, мы с ним в одном кабинете сидели. Тогда комнатки маленькие были, не то что сейчас, в новом здании.
– Квартиру Павловской он при тебе продавал?
– Не помню, – засомневался Алексей, – а зачем вам?
– Видишь ли, Леша, Виноградов попал в беду. Светлана Павловская обвиняет его в присвоении ста тысяч долларов, то есть той суммы, которую она выручила за квартиру. Якобы Рома не отдал деньги. Но по документам выходит, что ты с ним ездил.
Алексей нахмурился.
– А вы кто такая и почему я должен перед вами отчитываться?
– Я адвокат Ромы, и ничего ты, конечно, не должен. Но если сейчас попробуешь вспомнить детали, запишу показания и оставлю в покое. Станешь вредничать – вызову повесткой как свидетеля. Наверное, хозяину не понравится, что его работник дает показания в суде. Разбирайся потом, что ты просто свидетель. Скорей всего – уволит. Вот и думай, стоит ли мне сейчас помогать.