Шрифт:
Николай Тихомиров
Эта непонятная вежливость
Как-то зайдя в магазин, чтоб купить колбаски, я обратился к продавщице:
– Мне, пожалуйста "вареной", чтоб вышло побольше, а денег поменьше.
– А у Вас какие деньги "старые" или "деноминированные"? поинтересовалась девушка.
– Конечно же "старые", так больше, кажется.
– Показал я горсть "неденомированных" монет.
– Тогда кладите их на весы вместо гирек. Вам закусить или просто покушать?
– не унималась продавщица.
– Девушка,
– поинтересовался я, на всякий случай, оглядывая себя в витринном стекле и проверяя застегнутые пуговицы и молнии.
– Это мне даже обидно и оскорбляет мое достоинство.
И чтобы заручиться поддержкой общественности, я сдвинул взгляд в сторону, но зацепился вниманием, за стоящего за мной, парня: бритоголовый, с платком по пиратски подвязанном на голове, с серьгой в ухе, со щетиной на лице "трехдневной небритости" и лицом очевидно столько же "неумываемости" и щеками, готовыми треснуть от "переспелости", переходящей в упитанность.
Небритые подмышки, татуировки на руках и пристегнутые к поясу кошелек, пейджер и плеер, окончательно довели до моего сознания разницу между "старым алкашом" и "новым... ". И такая гневная волна протеста вдруг ударила мне в голову, что он значит "новый русский", а я "старый алкаш", хотя неизвестно кто из нас "славянистее", что я не смог сдержаться, чтобы не направить ее на продавщицу.
– Почему это, красавица, Вы так мало колбасы мне завешиваете начал я брызгать слюной от волнения.
– Чтоб Вам было есть вкуснее, - поправилась продавщица, - и чтоб
Вы в "Склиф" не попали.
– Спасибо за покупку и приходите еще, окончательно обезоружила меня своей вежливостью продавшица, протягивая мне аккуратный сверточек.
Откуда она узнала, что я недавно из больницы и как раз после отравления колбасой, купленной на вокзале. "Биопсихоэкстрасенсорша" - подумал я, и поднял на нее недоуменный взгляд, задавая риторический вопрос: " А что заметно? ".
– Заметно, заметно, - это уже пробасил невыдержавший "бритоголовый", лучше бы ты, папаша, шагал отсюда дальше по жизни и не задерживал страждущих.
– А тебе бы с твоей рожей не мешало бы "попоститься", - ответил я ему мысленно.
Такому только скажи что-нибудь поперек, "вмиг уделает" так, что уже весь персонал института имени Склифосовского не поможет. А ему то что, у него небось "денег как грязи", откупится от всего или под залог выпустят.
– Без еды человек может долго жить, а вот без питья и нескольких дней не проживет, - оттеснив меня своим "комком нервов, выпирающим из-под майки промямлил "новохудоносор".
– Ты бы полегче "Ванек". Ишь какой умный все знает: кому и сколько есть можно, только вот себя ни в чем не ограничивает, - подвел я черту мысленному диалогу с "этой пачкой".
– Вам пивка для рывка или водочки для обводочки?
– заговорила стихами продавщица, обращаясь к толстокожему, и, чтобы снять небольшое напряжение, возникшее у прилавка.
– Мне и того и другого и можно без хлеба, - радостно ответил "пират двадцатого века".
– Какое предпочитаете "наше или импортное"?
– продолжила разговор девушка, с визиткой на груди "Продавщица-Света".
– Конечно же "кристалловскую" и "жигулевское", - изрек парень, очевидно "впитавший" эти два названия с детства.
– Вам для пикника, уик-энда, деловой встречи или для преферанса? поинтересовалась Света.
– Сначала для деловой встречи, - сознался бизнесмен.
– Тогда для Вас есть "джентельменские наборы" с посудой и закуской: "коньячок с лимончиком", "водочка с селедочкой и огурчиком" и "пивко с воблою и орешками"- предложила милашка.
– Беру все три, - решил "новый нэпман", откладывая свою записную книжку - "лопату" и расстегивая поясной кошелек чтоб расплатиться.
– Сдачи не надо, явно играя на публику пижонисто произнес толстяк.
– Спасибо за покупку. Мы всегда рады видеть Вас у нас снова, традиционно, но с более ласковым акцентом, как мне показалось, произнесла Светлана.
Пренепременно, - неожидая такой дерзкой вежливости пробубнил парень слегка оторопело и направился к выходу.
Да ей наверное за это доплачивают, - проскрипела подоспевшая и всезнающая старушенция, присоединяясь к очереди "за вежливостью", образовавшейся "из меня" с другой стороны прилавка.
Эта "старая перечница", а по замашкам теща или свекровь явно злорадостно поджидала: когда же эта Света сорвется и начнет хамить, грубить или обвешивать покупателей, как делают все. Ей даже кто-то стульчик пододвинул, чтоб не устала ждать. Но Светлана держала марку фирмы.
– Завесьте мне сырка граммов эдак триста, - попросила женщина, стоявшая за ушедшим парнем.
– Вам для вкуса или для запаха?
– обратилась продавщица к этой "наштукатуренной до неприличия и надушенной до смерти" особе.
– В этот раз пожалуйста для вкуса. Только порежьте пожалуйста, как в прошлый раз. Мой шеф его не распробовал, потому что сказал, что сыра не чувствуется, один только запах.
Вдруг у нее в целлофановом пакете что-то зазвонило, я подумал что будильник, а оказалось сотовый телефон.
– Алло, - произнесла блондинка.
– Что? Шеф пришел? Ну бегу, - и стала торопливо запихивать в свой пакет порезанный сыр и телефон.
В ответ же на: " Благодарим за покупку, приходите еще", - со стороны Светы, она пообещала забегать, посетовав на ходу.
– Вот всегда так.
– Никогда не дадут расслабиться, душой оттаять, спокойно по магазинам походить. Ведь теперь в магазин приходишь, как в музей: чистота, порядок, народу никого и продавцы "вежливеют" день ото дня, а тут...
– , и она направилась к выходу.