Эта покорная тварь – женщина
Шрифт:
Это наводило на размышления. И не только это.
Однажды ночью его психически здоровая тетка Ефразия открыла окно своей спальни и довольно отчетливо прокричала во мглу: «Именем Бога, изыди. Вельзевул, Люцифер и Сатана! Прочь! Прочь, фантомы моего сада! Элоди Менетре, покойся с миром во имя Бога! Аминь!»
Утром Шатенеф, поразмыслив и сопоставив очевидное, предъявил своей благодетельнице ультиматум: либо она даст ему определенную сумму, либо тайна сада перестанет быть таковой. Ефразия с негодованием отвергла ультиматум.
Тогда племянничек уезжает снова в Брюссель, отправив два письма в Париж: одно — шефу криминальной полиции, другое — дяде Элоди Менетре, в которых сообщает, что исчезнувшая хозяйка дома в Виллемомбле никуда в действительности не исчезала, и в настоящее время находится под клумбой георгин в саду.
Полиция, как всегда бывает, когда ей преподносят фактически раскрытое дело, проявила максимум оперативности. Ефразию Мерсиер приехал арестовывать сам шеф полиции мсье Горон.
Началось следствие. Из клумбы георгин извлекли обугленные кости и зубы, на одном из которых была надета золотая коронка. Эксперты заявили, что кости принадлежат женщине, возраст которой соответствует возрасту Элоди Менетре. Ее дантист признал в золотой коронке именно ту, которую он изготавливал для Элоди. По луковицам георгин определили, что их пересаживали весной 1883 года, когда исчезла мадемуазель Менетре.
В ее спальне перед камином на полу были обнаружены какие- то жирные потеки. Взяли на анализ нагар в дымоходе камина. Он соответствовал по своему составу нагару дымовых труб в ресторанах, когда там жарят мясо.
Были проверены все монастыри Франции, Бельгии, Италии и Испании. Естественно, там не была обнаружена Элоди Менетре.
Местный архитектор припомнил один эпизод, которому
После ареста Ефразии ее родственников отправили в дом для лунатиков, а она сама, после трех психиатрических экспертиз, признавших ее вполне способной отвечать за свои поступки, предстала перед судом.
Первое заседание состоялось 6-го апреля 1836 года в Париже. Переполненный зал. толпы газетчиков, толпы парижан перед зданием суда.
Отчеты о четырех заседаниях Верховного Суда были напечатаны отдельной брошюрой, которая сразу же стала бестселлером.
ФАКТЫ:
(Из описания суда над Е. Мерсиер, сделанного Г. Б. Ирвингом)
Председательствующий: Обвиняемая, что руководило вашими действиями?
Ефразия Мерсиер: Бог. По его приказу я купила этот дом в Виллемомбле.
Председательствующий: Но ведь платила за него мадемуазель Менетре?
Ефразия Мерсиер: Да, пятнадцать тысяч франков, которые я ей одолжила.
Председательствующий: Но ведь вы, по сути, были ее служанкой.
Ефразия Мерсиер: Мы договорились, чтобы это так выглядело. Я скрывала денежные вопросы от своей семьи, которую всю жизнь содержала. Я старела, и часть своих сбережений хотела отдать Богу.
Председательствующий: Вы поселились в Виллемомбле 30-го марта 1883 года?
Ефразия Мерсиер: Да, в субботу. Мадемуазель Менетре хотела, чтобы я поселилась в воскресенье, но я ей сказала, что это несчастливый день.
Председательствующий указал, что предъявленная подсудимой расписка на 15000 франков действительно подписана мадемуазель Менетре и отмечена 1878 годом. Но, к сожалению, водяной знак на бумаге был датирован четырьмя годами позже, 1882 годом. По-видимому, подсудимая воспользовалась чистым листом бумаги с подписью покойной. Судья напомнил о страшных историях, которыми она запугивала свою хозяйку и назвал имя пожилого джентльмена, которому Элоди Менетре доверила свой ужас. «Семидесятипятилетний старикашка! — воскликнула заключенная.— Он хотел сожрать ее и говорил, что чувствует себя моложе двадцатипятилетнего мужчины!» Отвечая Председательствующему, она дала свою версию исчезновения мадемуазель Менетре: «Она готовилась покинуть мир. Она любила молодого человека, за которого не могла выйти замуж. Она поклонялась ему как поклоняются ангелам. Кроме того, она боялась жить в доме. В окрестностях бродили злодеи. Однажды она бросилась в ноги священнику, потом всю ночь жгла письма и на следующий день уехала».
Председательствующий: Это ваша версия. Но вы знаете, что утверждает обвинение? Что Элоди Менетре никогда не покидала дом в Виллемомбле, похоронена здесь, и вы убили ее.
Ефразия Мерсиер: Невозможно! Я за всю жизнь не обидела ни кошки, ни кролика! Убить несчастную леди, которую я так горячо любила!
Председательствующий: Где она?
Е.М.: Я не знаю.
П.: Вы давали множество описаний ее местопребывания. Вы говорили, что она в Париже, потом в Бельгии, в Люксембурге, в Мак- ленбурге...
Е.М.: Она часто меняла монастыри. Она мне писала...
П.: Где ее письма?
Е.М.: По ее собственному приказу я отсылала их обратно. Она умерла для мира сего и боялась, что ее обнаружат.
П.: Полиция опросила все монастыри во Франции и соседних странах, но тщетно.
Е.М.: Да, мне говорили.
П.: Вы ее видели?
Е М.: Часто!
П.: Где?
Е.М.:Однажды ночью, буквально на минуту, под часами Таре де Норд.
П.: Вы знаете монастырь, в котором могли бы потерпеть такое нарушение режима?
Расспросив подсудимую о письме, которое якобы приходило от Элоди Менетре, но в действительности было вымыслом подсудимой, он перешел к ее поездке в Люксембург и мошенническим полномочиям поверенной, а затем остановился на времени, когда на сцену появился Шатенеф. В 1885 году, после двух лет жизни в Виллемомбле, Ефразия Мерсиер впала в свое обычное состояние беспокойства о деньгах и послала за своей племянницей Адель Мерсиер в Северную Францию. Она собралась фиктивно переписать дом на нее, чтобы избежать ответственности. Но теперь арестованная утверждала, что в действительности сделала это, чтобы помочь браку своей племянницы с кузеном Шатенефом.
П.: Вы обожали своего племянника Шатенефа?
Е.М.:Да, к своему несчастью. Все равно духи говорили мне, что этот ребенок принесет разрушение.
П.:Он был дезертиром. Вы привезли его в Виллемомбль из Брюсселя, переодетого женщиной?
Е.М.:Не я, а его кузина Адель. После возвращения я заметила, что она выглядит очень уставшей. Но я вскоре поняла причину этой усталости, когда выяснилось, что они с Шатенефом занимают одну комнату в Виллемомбле...
П.:Что случилось потом? Вы слишком много говорили? Вы выдали себя или доверились Шатенефу? Во всяком случае, он раскрыл ваш секрет.
Е.М.:Какой секрет?
П.:Смерть мадемуазель Менетре.
Е.М.:Мадемуазель Менетре жива.
П.: У Шатенефа появилась твердая уверенность, что вы ее убили.
Е.М.:Он сговорился с моими врагами.
П.:Нет, было не так. Он потребовал у вас денег, а когда вы отказали, он сообщил в прокуратуру.
Е.М.: (испуганно)...О, да... да, он хотел уехать в Америку и просил у меня помощи. Я сказала: «Дитя мое, у меня нет денег; но когда будут...» Но он не стал ждать. Сатана Навлек на него жадность...
П.:Важно, что к своему письму прокурору Шатенеф приложил план сада в Виллемомбле и отмстил клумбу, под которой, как он сказал, находятся останки мадемуазель Менетре. Их действительно там нашли.
Е.М.:Что там нашли? Кости, которые можно вместить в носовой платок?.. Сад — это старое кладбище.
П.:Ничего подобного. В саду не нашли ни одного скелета кроме этого, который представлен здесь как вещественное доказательство. После того, как Председательствующий перечислил различные обстоятельства, говорящие о ее вине, допрос подошел к концу... Председательствующий: Когда на следующий день после исчезновения мадемуазель Менетре в Виллемомбль приехала ваша сестра Хонорина, вы были взволнованы. Вы сказали: «Только что я выполнила огромную работу, и ангелы помогали мне».
Е.М.: Я убирала сад и дом. Бог всегда давал мне силы, когда было нужно. Три последних дня я умирала, ничего не могла есть, а сегодня я уже четыре часа говорю, съев всего пару яиц! Я невиновна. Поступайте так. как вам велит совесть...
П.:Это дело предано широчайшей огласке. Если мадемуазель Менетре ещё жива, то она, добродетели которой вы превозносите, с которой вы часто виделись и постоянно переписывались, она, ваша добрая подруга, по крайней мере связалась бы с вашими судьями, когда вы попали в беду, раз она так бережет свое уединение! Посмотрите на этот скелет (показывает на кости на столе) и присягните, что это не останки несчастной Элоди Менегре!
Е.М.:Присягаю перед Богом! Я никого не убивала, и когда придет время предстать перед Величайшим из Судей, я отправлюсь прямо на Небеса!
Особый интерес на процессе вызвали показания двоих родственников обвиняемой, ее племянника Шатенефа и его жены и кузины Адель.
«Я — дочь Захарии Мерсиера.— заявила последняя.— Мой отец живет в Северном департаменте... Моя тетка Ефразия уговорила меня приехать в Виллемомбль. Она показала мне бумаги мадемуазель Менетре, сказала, что была ее наследницей, и что леди никогда не вернется заявить о своих правах. В Виллемомбле мне сказали, что Ефразия нашла клад. Тетка показала мне свое завещание, по которому все имущество переходило ко мне при условии, что я буду заботиться
Председательствующий: Ваша тетка Ефразия не говорила вам, что ранее сад в Виллемомбле был кладбищем?
Адель: Нет. Но моя тетка Хонорина однажды сказала мне: «В саду лежат трупы. Мы должны позвать священника и освятить их». Шатенеф тоже много знал. Однажды в моем присутствии он жестко посмотрел на мою тетку Ефразию и произнес: «Здесь произойдут ужасные вещи. Мертвые заговорят».
Е.М.:{вне себя) Ты сошла с ума, Адель! Как ты можешь говорить такое этим джентльменам?
Генеральный прокурор:Вам показывала ваша тетка волосы, принадлежавшие мадемуазель Менетре?
Адель: Да, длинную светлую косу.
Е.М.:Это искусственная коса! Несчастное дитя, как ты можешь такое говорить? Обо мне. которая была так добра к тебе! Ты обманула суд! Тебя накажет Дева Мария!
Свидетельница ушла, сопровождаемая угрозами и руганью своей неистовой тетки.
Шатенеф предстал перед судом на третий день. Сплав честолюбия, лицемерия и злобы, этот человек производил неблагоприятное впечатление, хотя злобная натура делала его свидетельство более правдоподобным: «Я должен предупредить вас, господа,— сказал Председательствующий,— что этот человек — доносчик». «Да,— отозвалась его тетушка,— и он мой племянник, человек, писавший мне как любимой тетушке».
Шатенеф: (не глядя на подсудимую)Мне двадцать семь лет. Меня воспитал отец. Еще в детстве я имел счеты с моей тетей Ефразией. Она ставила меня на колени и говорила, что я должен увидеть Деву Марию. Но я был очень непослушным, не видел Деву и вместо этого получал шлепки. Моя мать Хонорина так же предавалась мистике, как и тетя. В 1878 году меня призвали в армию, где я сильно отличился (он стал дезертиром). Потом я уехал в Соединенные Штаты. Там я получал письма от тети Ефразии. Она писала, что стала богатой, и упросила меня приехать к ней...
Е.М.:Это правда. Божьей милостью я восстановила потерянные деньги!
Шатенеф:Моя тетка тайком привезла меня во Францию. Она говорила: «Ты должен вернуться, или я умру».
Е.М.:Ты лжешь! Ты подлый мерзавец! Бог тебя покарает! Председательствующий: Вернемся к фактам. Вскоре после своего приезда в Виллемомбле вы поняли, что мадемуазель Менетре убита? Шатенеф: Да! Я написал на стене ее комнаты: «Здесь убита мадемуазель Менетре».
П.:Как вы раскрыли этот секрет?
Ш.:Когда тетя продемонстрировала мне свои полномочия поверенной в делах, это показалось мне очень подозрительным. Я спросил, что случилось с мадемуазель Менетре, но она мне не ответила. Кроме того, она постоянно смотрела в сторону клумбы георгин. Мои религиозные угрызения совести {«О! о!» — закричали слушатели) помогли мне понять, как она получила свое состояние...
П.:Значит, вы раскрыли это преступление методом дедукции?
Ш.:О! Я сыграл ту же игру в духов, что они! Я сказал, что меня посетили видения и что придет день, когда мертвые заговорят. Мне хотелось дать им понять, что я догадался об убийстве...
Е.М.: (в ярости)Продолжай, говори! Расскажи свои выдумки! Ты попусту тратишь время, и эти джентльмены — тоже! Я тебе полностью доверяла, я думала, что человек, бывший капуцином, должен быть честным!
Ш.:Во всяком случае, я смог указать клумбу, где закопаны кости! Е. М.: Кости в саду закопали мои враги. Бог предупреждал меня об этом!
П.:Почему вы донесли на свою тетю?
Ш.:Ради спасения ее души. Я не хотел, чтобы она вечно горела в аду. Я не хотел, чтобы врата рая навсегда закрылись перед ней из-за нечестно полученного наследства. (Громкий смех в зале). К тому же я действовал в интересах общества. Моя тетя могла еще кого-нибудь убить в подобных обстоятельствах, по крайней мере, я так считал... В конце концов я уехал из Виллемомбля и написал М. Куэну, начальнику Следственного Департамента.
Е.М.:Злодей, это ты мой убийца! М. Куэн внезапно умер, потому что хотел повредить мне!
Этот защитник общества и поборник спасения души своей тетушки поспешил со свидетельского места прочь из Франции — его могли в любой момент арестовать как дезертира. Перед его уходом адвокат подсудимой напомнил бескорыстному юноше, что он пытался продать в кулуарах суда дешевый буклет «Тайна Виллемомбля» Альфонса Шатенефа. Его жена также не смогла избежать проклятий своей энергичной тетки. После дачи показаний, когда она уже сходила со свидетельского места, Ефразия обратилась к ней: «Ты не должна лгать! Слышишь, я запрещаю это! Ты потаскушка! Бог приказал мне поститься за тебя три дня и три ночи, чтобы изгнать из тебя дьявола, ты, маленькая Иуда!»
Единственный человек, которому обвиняемая адресовала добрые слова, это комиссар полиции Монреуля, который с такой готовностью поверил в ее сомнительные объяснения исчезновения мадемуазель Менетре. Она его названа «хорошим комиссаром» и наградила добрым взглядом.
В ходе четырехдневного процесса все факты, уже знакомые читателю, были подтверждены уликами, которые обвиняемая не могла отмести, несмотря на все свои обращения к Богу и дьяволу.
10-го апреля после полуторачасового совещания присяжные признали Ефразию Мерсиер виновной в убийстве, краже и подлоге. Учитывая смягчающие обстоятельства, ее приговорили к крайней мере наказания, допускаемой законом для этого преступления с учетом ее возраста — двадцать лет тюрьмы. По французскому закону смертная казнь не применялась к людям старше шестидесяти лет. Обвиняемая молча заслушала вердикт. Безнадежное положение делано бесполезными и ее молитвы, и ее проклятия».
КСТАТИ:
«Заставить быть о ней хорошего мнения, а затем и самой свято уверовать в его справедливость, кому этот фокус удается лучше, чем женщине».
Изучая все эти жуткие истории, поневоле приходишь к выводу, что старые девы обладают повышенным уровнем криминогенности.
Следующее громкое криминальное дело — и тоже с участием старой девы — произошло в 1892-м году в небольшом городке Фолл-Ривер, штат Массачусетс, США.
Это дело привлекло к себе внимание всей Америки, причем, на долгие годы, о чем свидетельствует целый ряд посвященных ему романов, пьес и кинофильмов.
Это запутанное дело, опирающееся лишь на косвенные улики, на какое-то время разделило общество на противников и сторонников его главной героини — Лиззи Борден.
Одна из оригинальных версий этого, как его называли некоторые обозреватели, «типично девичьего преступления» принадлежит перу известного в свое время американского публициста К. Патрика, одного из сторонников Лиззи.
– ---------------------------------------------------------------------------------
«Официальная версия вины Лиззи остается неизменной. Она основана на садистском инстинкте, присутствующем в каждом человеке, инстинкте, который вдруг проснулся в респектабельной и набожной девице из Новой Англии.
Но мне, однако, кажется сильным преувеличением считать Лиззи виновной лишь из-за моды делать злодеек из старых дев. Кроме некоторых противоречий в ее заявлениях и поведении, против нее не фигурировали реальные улики — и обвинение об этом хорошо знало. Все эти годы на нее падало подозрение, потому что больше некого было подозревать...
Я не претендую на всезнание. Я не могу наглядно продемонстрировать тот дух ненависти, который царил в семье Борденов. У моей версии могут быть прорехи, но она, по крайней мере, не противоречит известным фактам и характерам участников этого крайне странного дела...
В знойный день 4 августа 1892 года мистер Эндрю Джексон Борден (69 лет) и его вторая жена, миссис Абби л. Дафри Борден (62 года) были найдены мертвыми в своем доме на Сэконд-стрит, 92, Фолл-Ривер, штат Массачусетс. При жизни их недолюбливали, они были непривлекательной парой. После смерти они представляли собой еще более непривлекательное зрелище, поскольку черепа обоих были разрублены «острым режущим предметом, предположительно топором». Вытекло много крови, но раны, хотя и многочисленные, были «по-видимому, нанесены женщиной или относительно слабым мужчиной». Медицинская экспертиза показала, что Абби Борден была убита между 9 и 9.45 утра, пока убирала свободную спальню. Ее муж встретил свою смерть примерно на полтора часа позже, в 11 утра, когда отдыхал в гостиной на диване после утренней прогулки.
Своевременно и по ряду веских причин молодая дочь мистера Бордена, Лиззи, 32-х лет, была арестована по подозрению в предумышленном двойном убийстве и после серии допросов предстала перед судом присяжных. 20-го июня 1893 года она, также по ряду веских причин, была признана виновной в обоих убийствах и отправилась своей дорогой. Но безрадостной. Сравнительно молодая, но богатая, она была вынуждена прогуливаться в одиночестве и бесчестье все 34 года ее оставшейся жизни. Она умерла 1-го июня 1927 года и похоронена в одном фамильном склепе со своими убитыми родителями на кладбище Фолл-Ривер.