Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz
Шрифт:
Победительным взглядом немец обвел весь автобус.
Ещё раз, для порядка, пройдясь суровым взглядом по отдельным мятежным лицам, Глеб отвернулся и сел в кресло рядом с водителем.
Захлопнув блокнот и замолчав, он сознательно отдал инициативу в автобусе экскурсоводам, которые бойкими голосами начали рассказывать иностранным туристам про архитектурные прелести города и окрестностей.
Можно было немного передохнуть.
Парня, Дениса, и девушку, застенчиво представившуюся Лианой, капитан Глеб
– Ребята, я не прошу вас помогать мне. Просто нужно ещё немного дополнительно поработать. Ваше начальство ничего об этом не знает и не узнает. Расчет – на месте. Я – ваш щедрый кошелёк.
Глеб улыбнулся.
– Понимаете, зашиваюсь один тут с непривычки. Ваше посильное участие в этой клоунаде будет для меня весьма приятно. Ну, как?
По взгляду девушки Лианы он понял, что ему уже сейчас хотят сделать хорошо.
– Кто из вас немецкую часть будет озвучивать? Лиана? Классно! А к тебе, Денис, просьба пока такая – с англофонами я справлюсь сам, корректируй только иногда мой словесный поток, если увидишь их изумленные лица.
Немцы расселись в самом конце автобуса одной компанией, шумно и однообразно галдели….
Понемногу приходило спокойствие
Капитан Глеб Никитин прикрыл глаза и вспоминал лица, которые в эти короткие минуты успели привлечь его внимание.
Шестнадцать душ за его спиной. И за каждую он отвечает.
….Владелец оружейного магазина Хулио, типичный итальянец.
На первый взгляд, замечательный жулик и прохвост. Смуглое, широкоскулое лицо, с небольшими, аккуратно приглаженными черными усиками и короткой остроконечной бородкой. Глаза юркого оружейника всё время, когда Глеб произносил свою тронную речь, беспокойно бегали по сторонам, иногда тревожно вспыхивали, и тогда Хулио быстро опускал круглые веки, словно старался пригасить в них какое-то странное пламя.
Рыжий англичанин Шон Мерфи.
Молодой, лет тридцать, тридцать пять.
«Наверно, сын мясника…».
Лицо этого персонажа было широковатое, с малюсенькими, словно гвоздики, глазками и чрезвычайно тоненьким, зажатым между двумя пухлыми щёчками носиком. Благодаря ширине лица и некоторой припухлости щек казалось, будто Мерфи постоянно улыбается, и это придавало ему смешной вид. Англичанин имел сильный и перспективный загривок.
О чём-то постоянно и не очень громко щебетал с соседом маленький светловолосый ирландец Дьюар.
«Как его? Стивен?».
Улыбчивый ботаник время от времени тыкал пальцем в перекладинку своих маленьких узких очочков.
«Неуловимый Валерка…».
Весёлый рыжий немец.
«А его как звать…? Кажется, этот ни черта не понимает по-английски. Каждую, даже самую простую, фразу встречает ласковой телячьей улыбкой, разве только не помукивает».
Голландский громила Николас.
Орёт громче всех. Двигает руками нескладно, не замечая при этом никого вокруг.
«Если этот Колька решит беспощадно напиться, то бить его нужно будет поленом прямо
Глеб посмотрел назад.
Особо внимательных встречных взглядов пока не было. Только почему-то быстро отвернулся и пристально, не отвлекаясь, снова стал смотреть в окно итальянец со странной северной фамилией О'Салливан. Чопорный, чёрный, худой, кудрявый. Немигающие круглые совиные глаза.
«Это же он минуту назад капризно требовал у моих экскурсоводов холодной минералки?! Ну-ну, чем бы дитя не тешилось…».
…Казалось, что данные европейские мужчины только что прилетели из какой-то пустынной, или, на худой конец, из очень засушливой местности.
Пиво лилось в них рекой.
На профессиональные пояснения юных Дениса и Лианы большинство из них не обращало особого внимания.
Что-то записывал только Дьюар и хмурился О'Салливан, а все остальные жизнерадостно орали, услышав интересные практические подробности про очередную пивнушку.
В первом же достойном трактире коллектив одобрительным рёвом встретил гигантское блюдо оранжевых раков, а в прибрежном пивном ресторанчике все наперегонки бросились, отталкивая земляков и коллег, к подносу с сочными копчёными угрями.
Особенно шумно и долго компания требовала задержаться в маленьком старинном зале около портовых складов. Здесь подавали живое, нефильтрованное пиво, а когда вдобавок оказалось, что здешний паренёк-пивовар обучался ремеслу в Дублине, Стивен Дьюар повис у него на шее.
– Только у нас варят самое лучшее в мире пиво! Да здравствует Ирландия!
От больших рабочих емкостей в углу зала тут же негромко отозвался О'Салливан, с первых же минут пристально копавшийся в нержавеющих трубах и медных пивных краниках.
– А оборудование они закупили итальянское…
– Живое пиво и все мы живые! Давайте выпьем за жизнь!
Стивен потребовал непременно отыскать в городе хоть одну бутылку «Гинесса». Из принципа. Остальная орава тоже согласилась, что предлагаемый им пивной ассортимент должен быть полным. Некоторые просто не верили, что русская цивилизация развита до такой степени гармонично.
Водитель свернул за ближайший угол и сразу же затормозил.
Отчётливо, ровно, но всё-таки немного снисходительно студент-экскурсовод Денис произнёс в микрофон.
– Ирландский паб, господа! Вашему вниманию предлагается двадцать восемь сортов натурального «Гинесса»!
И еле успел увернуться от смачного патриотического поцелуя Дьюара.
В обнимку шагая из автобуса, два шведа так же синхронно поинтересовались наличием поблизости «Туборга», немцы, перешёптываясь, тоже пытались задумать что-то реваншистское.
И только датчанин, часто и проникновенно трогая капитана Глеба за плечо, изо всех сил старался обращать внимание начальника на то, как ему, такому единственно хорошему, страстно хочется местного пива.