Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz
Шрифт:
Глеб откашлялся.
– Так! Для того чтобы игра удалась, нам нужно правильно разделиться на команды. Не будем зря тратить ваше время и мои нервы. Запоминайте!
У нас будет три состава. Члены той команды, которая наберёт меньше всех баллов и будет последней на финише игры, сообща оплачивают выпивку для всех остальных на прощальном «Ужине Боевого Братства». Команда, показавшая худший результат каждого дня, дежурит сутки на кухне.
– А как мы запомним, кто с кем соревнуется?!
– Справедливо. На правом
Из предусмотрительно поданного Бориской рюкзака капитан Глеб взял две стопки разноцветных повязок и бросил их на стол.
С почти страшным боевым кличем, поправляя на ушах великоватую военную кепку, маленький ирландец первым набросился на бело-синие, с красным квадратом в центре, тряпочки.
За ним сплочённым клином, оттирая всех, к столику решительно двинулись все немцы. От земляков отстал, увлекшись нарисованным на фасаде казармы чудовищно огромным угрюмым танком, бременский Кройцер.
Второй комплект повязок, из которого Бориска предусмотрительно ущипнул одну для себя, достался англичанину Макгуайру, Тиади, Хиггинсу и тихому молчаливому шведу. Последнюю из них, красную с жёлтым крестом, с дощатой поверхности двумя пальчиками поднял, неодобрительно сжав свои и без того узкие губы, милый человек О'Салливан.
– Я утром посмотрел счет из гостиничного бара. Вчера вы кушали там преимущественно виски и ром. Первая команда так и будет называться – «Виски». Бело-синие, направо! Вашим капитаном будет Тиади.
Следуя вашим питейным пристрастиям, другую команду я назвал «Ромео». Её капитан…
Помедлив, капитан Глеб ухмыльнулся.
– Капитаном «Ромео» будет Бориска. Небольшая безалкогольная добавка к вашему вонючему рому не помешает.
Облечённый неслыханным доверием молодой полководец густо покраснел.
Тут же сверкнул чёрными глазками Хулио.
– А в третьей что пьют?
– Это будет моя команда. И называется она «Джин».
Из немецких рядов кто-то ехидно выкрикнул.
– Ты что, слабый как тоник?
– Тоником будут все остальные в моей команде. Наш цвет – зелёный.
Перед пустым столом, не совсем понимая ситуации, застыл растерянный Николас. Этот большой человек и обижался-то как-то масштабно, и думал медленно. Его взгляд, исполненный соревновательной муки, порадовал Глеба.
– Босс, мы же одолеем проклятых киборгов?!
– Несомненно. Обещаю.
– Послушай, помощник, ты бы распорядился, чтобы коллеги себе на рукава повязки попрочнее пришили, а не завязывали. Верное дело – потеряют.
– Ага, сейчас!
Бориска соколом сбросил с плеча рюкзак и вытащил оттуда коробочку с общими швейными принадлежностями.
– Капитаны команд, ко мне!
И опять Глеб Никитин молча улыбнулся.
…Жизнь небольшого военного города
Остановился около газетного киоска через дорогу сутулый российский капитан третьего ранга, какой-то весь не очень убедительный, с чёрной китайской сумочкой через плечо, с торчащей из неё ручкой складного зонтика, потом прошёл в ту же сторону ещё похожий офицер, с такой же сумкой. Потом сразу двое с зонтиками, ещё…. Казалось, что множество местных военно-морских офицеров посвятили себя суетливому ожиданию внезапного пагубного ливня.
Куда-то вразнобой прошагал унылый матросский строй, человек пятьдесят.
«Мои-то орлы побоевитей выглядят…».
Кто там шёл впереди, Глеб не заметил, но замыкали процессию два самых замызганных матросика, с красными флажками в руках. Им было просто весело и разнообразно идти в такой час по гражданской улице, а некоторых внимательных окружающих забавляло, что эти двое топали по тротуару в надувных резиновых жилетах. В очень старых, грязных, но, несомненно, когда-то весьма оранжевых.…
– Зачем это они так?
Маленький ирландец тоже удивился морским спасательным жилетам посреди летнего города.
– Для обеспечения безопасности передвижения пеших колонн. По инструкции им положено быть в чём-то ярком. Другого, очевидно, ничего не нашлось.
За флажконосцами расслабленно шествовали два годка и кургузый молодой мичманёнок. Старослужащие матросы с наслаждением кушали разноцветное мороженое. Младшему командиру лакомства, очевидно, не досталось, и он просто подхихикивал на ходу своим важным подчинённым.
– Глеб, а у нас сегодня будет ещё свободное время?
Незаметно возникший рядом бельгиец требовательно смотрел на него.
– Опять? Не терпится?
– Сам понимаешь. Ну, так как?
– Не спеши. Попозже определимся.
Тиади упрямо опустил голову.
– Ты что, мне не веришь?
– Наступает самое серьёзное время. Я один не справлюсь.
На чётком лице Тиади заходили желваки.
– Но ведь…
– Я сказал «нет»! Разговор окончен!
– Всё, Глеб, мы готовы! Можно ехать на стрельбище.
От общей негромкой суеты к ним подскочил по-хорошему ловкий Бориска.
– Не суетись.
Оживление Бориски не иссякало, радостное настроение и энергия насыщенного событиями дня переполняли его.
– Во! И Виктор Никифорович всегда мне так говорит…
Парень осёкся.
Совсем внезапно и неожиданно у них двоих возник повод просто помолчать. Сквозь высокие тополя Глеб смотрел на светлое небо, на редкие безмятежные облака, на чёрточки стрижиных полётов в тёплой прозрачной высоте.