Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz
Шрифт:
Жёстко сжав губы, кудрявый О'Салливан стрелял по дальней мишени с бедра. Автомат в его руках не дёргался, как у мелких, неуверенных немцев, очереди были одинаковые, звучные. Он явно знал, как работать с оружием.
Евдокимов удивлённо посмотрел в сторону Глеба и поднял вверх большой палец.
Итальянец закончил стрелять, очень правильно передал автомат подошедшему офицеру.
– Послушай, где ты взял такого парня?! Он, случаем, не профессионал?
– Всё в порядке, его биография проверена не мной, не переживай особо-то!
Десятерых счастливцев, кого волевым решением определил Глеб Никитин, властно успокоив при этом недовольство остальных, офицеры увели за собой в карьер. Через несколько минут там грохнул первый выстрел из гранатомёта.
Тем же обиженным, кому не досталось базукового счастья, офицер Евдокимов разрешил, не жалея патронов, пострелять из автоматов по старому навигационному знаку, торчавшему в камышах на болотистом берегу залива.
Трассирующие очереди извивались змеисто и поразительно неточно.
Приличия не позволяли Глебу смеяться, но кое-кто всё-таки заметил его снисходительную улыбку.
– А чего ты смущаешься, босс? Попробуй! Давай, покажи нам класс!
Старинный АК-47, даже с прикладом, в руках могучего Николаса выглядел пластмассовой водяной игрушкой.
Ситуация была под контролем, можно было и немного расслабиться. Всё также неторопливо, вскрывая ножами зелёные жестяные ящики с патронами, под навесом два матроса снаряжали рожки и обоймы. С большими интервалами ухали внизу, за спуском, по-иному тяжелые выстрелы.
«Э-эх, учитесь, соколики…!».
Удобно, не торопясь, Глеб Никитин раскинул ноги на толстом брезентовом покрытии, упёрся локтями. Прищурившись, покачал на мушке кругляш далёкого знака, посмотрел поверх ствола ветер на заливе.
– К стрельбе готов!
Одно дело – слушать чужие выстрелы, другое – собственный грохот, отдающий в плечо. Первый пучок трассеров ушёл чуть вверх. Глеб ровно вздохнул и снова плавно потянул спусковой крючок.
Дробно и непрерывно зазвучала сквозь автоматный рокот жестянка навигационного знака. Ещё одна длинная очередь – и ещё раз по количеству выстрелов тонко пропела мишень.
«Славно-то как!».
Капитан Глеб приложился щекой к тёплому прикладу в последний раз. Эта очередь оказалась короче предыдущих, но такая же звонкая и точная.
– Стрельбу закончил!
Несколько секунд тишины после грохота выстрелов были истинным наслаждением, но эти бархатные мгновения тут же сменились очередным беспорядочным шумом. Восхищённо орали и аплодировали все, кто был с ним рядом. Даже отряд юных гранатомётчиков, вернувшийся с задания, успел насладиться триумфальным соло Глеба.
– Качать! Давайте качать босса!
Колька попытался схватить его за пояс и поднять в воздух. Глеб вывернулся.
– Отставить!
Смущённо улыбаясь, поправил майку, бросил на своё войско пронзительный голубой взгляд.
– К стрельбе из пистолета Макарова приготовиться! На огневой рубеж шагом марш!
Всё ещё продолжал широко лыбиться Бориска и, недоверчиво покачивая головой, тронул Глеба за плечо Евдокимов.
– Ты что, каждый день, что ли, тренируешься?! Где?
Капитан Глеб слегка отмахнулся.
– Не каждый.… Так, пустяки, остатки былой роскоши.
С пистолетами было проще.
Компактная площадка, по краю которой на расстоянии пятнадцати шагов от размеченной линии огня были вкопаны столбы почти в рост человека. На два из них Евдокимов поставил пустые банки из-под колы. Стреляли попарно, по одному человеку из каждой команды. На кураже хорошо пострелял и Глеб, лишь немного отстав по очкам от одного из офицеров.
Результаты тщательно считались. За спинами стрелявших вспыхивали небольшие споры, возникали некоторые спортивные разногласия, подробно уточнялись результаты. Когда на рубеже оставались последние двое снайперов, невысокий Дьюар и взволнованный Бориска, с одинаковым количеством очков в общем зачёте лидировали «вискари» и команда Глеба.
То, что Дьюар палил по банкам бездарно и безрезультатно, не снимая при этом очков, его, конечно, извиняло. Но не освобождало от хохота и дружеских насмешек. После каждого выстрела он суетливо оборачивался к однополчанам, пожимал смущённо плечами и снова, целясь, подносил пистолет почти к самому своему носу.
А вот Бориску правильно не взяли в российскую армию. Он стрелял скупо, закусив губу, но явно не видел при этом не только банку-мишень на верхушке столба, но и сам столб. К счастью, глубинную природу этого явления понимал только капитан Глеб. Поэтому периодически он напоминал вслух Бориске, что по-прежнему продолжает считать его неплохим парнем.
Подходили к концу вторые обоймы у обоих слепых Робин Гудов. Выстрелы тукали у соседских столбиков почти ровно, с одинаковыми интервалами.
– Попал!
Не выпуская пистолета из руки, кудрявый ирландский Стивен бросился к своей наконец-то упавшей банке. Непривычно тяжелый башмак, развязавшийся шнурок – и очкарик растянулся на первом же шаге своей стремительной дистанции. Но снова резво вскочил, даже не поднимая из травы маленьких персональных очков, и опять рванулся к столбу. Но не к своему, не прямо, а вправо, пересекая при этом линию стрельбы Бориски.
Кто-то замечательно умный приучал когда-то Глеба Никитина не расслабляться до самого конца приема пищи. Даже когда другие люди уже мирно доедают свой десерт.