Эта война еще не кончилась
Шрифт:
– А он еще не умотал из Грозного? – спросил Илья. – Может, куда-нибудь за границу свалил? Ведь понимает, что ему крышка здесь. Неужели на что-то надеется? Или весь ум в бороду ушел?
– На то рассчитывает, – ответила Малика, – что Запад остановит войну. Там этого все чаще уже в угрожающем тоне требуют. МВФ не дает обещанных кредитов. И нажим с каждым разом усиливается. Скоро будет в Турции саммит. Ельцин туда приглашен. Вот там и будет крупный разговор.
– Ты хорошо информирована, – удивился Борис. – Откуда? Электричества у вас вроде нет.
– У меня точно такой же «шпион», – улыбнулась Малика, – как и у тебя.
– Молоток! – похвалил Борис.
– Мы просто прогуляемся или есть цель? – спросил Илья.
– Кто же с первого раза выходит на дело? – улыбнулся Бабич. – Сберкассу и то берешь не с пылу с жару. А тут гораздо серьезней будет. Ты говорила, что есть рынок, где можно купить любое оружие, – взглянул он на Малику.
– Да. Там рядом штаб боевиков.
– На что покупают оружие? – спросил Борис. – И кто?
– Оружие можно купить на доллары. Или на другую валюту. Иногда берут даже рубли, но очень редко. Или можешь какую-нибудь вещь обменять на оружие. Там есть что-то вроде пункта оценки, опять-таки в долларах.
– Гранатометы есть?
– Оружие есть любое.
– Сегодня отведешь нас на этот рынок. Сначала прогуляемся на улицу Ленина, а потом на рынок.
– Может, сначала купим, – предложил Денис, – а потом к дому Басаева? Представляешь, мы подходим, а он на балконе курит. Из гранатомета по нему…
– И самим хана, – возразил Илья. – Надо выискать вариант ну хотя бы с соотношением шестьдесят против сорока. А то на кой хрен нужна героическая смерть? Никто не оценит нашей жертвы, даже имен не узнают. Спишут все на ФСБ: в ходе специальной операции уничтожен находившийся в федеральном розыске особо опасный преступник – террорист Шамиль Басаев. И все. А о нас не то что некролога не напишут, а даже не упомянут.
– Тоже верно, – улыбнулся Денис. – Я об этом как-то не подумал.
– Сначала идем на улицу Ленина, – решил Борис. – Может, вся эта затея и выеденного яйца не стоит. Илья прав – погибать за просто так не пойдем. Мы здесь с другой целью. Сначала нас закупил Иров и мы отправились искать и выручать его сына, заодно и сына Мишки. Потом я предложил попробовать поохотиться за Басаем. Вам идея понравилась. Но погибнуть за просто так – этого пункта в нашем договоре не было.
– И не будет, – буркнул Богатырь.
Малика с интересом и удивлением поочередно осмотрела их.
– Вы хотите сказать, – начала она, – что вас наняли освободить…
– Друг Исы, – прервал ее Борис.
– Я хотела спросить, – вспомнив о брате, тяжело вздохнула она, – он получил мое письмо?
– Мы об этом не знаем, – признался Бабич. – По крайней мере он ничего не говорил.
– Он тяжело умирал? – тихо спросила Малика.
– Сказать – легко, – недовольно буркнул Борис, – не могу. Одно могу сказать твердо: он погиб как мужчина. Как настоящий мужчина.
Илья опустил голову.
– Зачем вам покушение на Басаева? – спросила Малика. – У вас ничего не получится. Только попробуете, вас сразу убьют. У него сильная охрана, все тренированные убийцы. Не знаю, насколько это правда, но говорят, что у Басаева есть двойник. Думаете, его не пытались убить? Наши люди очень мстительные. А по вине Басаева погибли очень многие. Он сам убил нескольких чеченцев, и их родственники дали на кинжале клятву кровной мести. Басаев не трус, это понимают все.
– Спасибо за весьма ценную информацию, – улыбнулся Борис. – Но кто сказал, что мы готовы сложить свои головушки в Чечне? Мы посмотрим сегодня и окончательно решим, стоит ли наша затея того, чтобы рискнуть. Страна наводнена наймитами всех мастей, и существует реальная угроза того, что могут опознать кого-то из нас. Но у нас есть шанс – фактор неожиданности. Басаев, конечно, понимает, что за ним охотятся. И вполне возможно, кто-то из ближайших соратников воткнет нож ему в спину. Мы вольные охотники, у нас нет задания убить Басаева. Мы просто посмотрим, может это получиться или нет. Да, это авантюра чистой воды. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского, – напомнил он избитую поговорку. – Правда, и в тюрьме не сидит, – улыбаясь, добавил он. – Но каждому свое. Сегодня мы решим, что будем делать. И еще… – Он взглянул на Малику. – Тебе, конечно, лучше бы держаться от нас на приличном расстоянии.
– Я не оставлю вас, – тихо, но твердо проговорила девушка.
– А кто тебе позволит это сделать? – деланно возмутился Богатырь. – Без тебя мы точно концы отдадим. Ведь если бы не ты, то мы бы уже где-нибудь в горах гнили.
Малика бросила на него благодарный взгляд.
– Рамиль когда появится? – спросил Борис.
– Он ничего не говорил.
– В общем, сегодня вечером прогулка, – решил Борис. – Поглядим на апартаменты главных ваххабитов. А невесело, наверное, жить с такой жестокой религией. Или они только от других требуют соблюдения ее законов? Наверное, так.
– В Грозном пленные есть? – спросил Денис.
– Скорее всего есть, – неуверенно проговорила Малика. – Потому что на строительстве укреплений кто-то работает. Но не жители Грозного. Их тоже выгоняют рыть окопы, траншеи, но есть такие точки, где они не работают. Там, наверное, работают пленные. Их потом, я слышала, расстреливают. Несколько человек в каком-то бункере заживо забетонировали. Один командир обкололся и рассказывал. Его потом убили.
– Вот, суки, что делают! – грохнул кулаком по столику Богатырь. – А Запад им чуть ли не памятники ставит. Борцы за свободу, мать их!
– Западу нужна слабая Россия, – заметил Денис, – чтобы дать ей тонну ножек Буша и она была благодарна. Если бы у нас атомного оружия не было, давно бы НАТО нами занималось.
– Так, – Борис посмотрел на часы, – отдыхаем. Через три часа выходим.
– Принимайте, – услышали парни насмешливый гортанный голос.
В зиндан на веревках спускали связанного по рукам и ногам окровавленного мужчину. Парни вскочили и, шагнув вперед, успели его подхватить.
– Отвяжите веревку! – крикнули сверху. – И его можете развязать.