Эта жизнь возврату и обмену не подлежит. Как построить будущее, о котором не придется сожалеть
Шрифт:
Проблема, с которой мы сталкиваемся здесь, – это сожаление.
Наша жизнь переключается между двумя эмоциональными полярностями. На одном полюсе находится эмоция, которую мы знаем как «наполненность». Мы оцениваем наше внутреннее чувство самореализации по шести факторам, которые я называю факторами удовлетворения:
• Цель
• Значение
• Достижения
• Отношения
• Вовлеченность
• Счастье
Это ориентиры, которые определяют все наши стремления в жизни [1] . Мы тратим огромные ресурсы времени и энергии на то, чтобы найти цель и смысл жизни, получить признание за свои достижения, поддержать отношения и продолжить заниматься тем, чем занимаемся, будучи счастливыми. Наши бдительность и стремление здесь непрерывны, потому что связь с этими шестью факторами хрупка, непостоянна и мимолетна.
1
Я намеренно исключил здоровье и богатство из этого списка целей – несомненно, двух дополнительных основных направлений всех наших стремлений, – исходя из предположения, что, если вы читаете мою книгу, эти две цели уже занимали большую часть вашей взрослой жизни до такой степени, что каждая из них находится у вас под контролем. Вы смотрите в зеркало или на свою выписку со счета и говорите себе: «У меня все хорошо». Однако в основном я убежден, что, если вам нужны советы по диете, фитнесу и богатству, вы найдете их в другом месте.
Счастье, например, является универсальным показателем нашего эмоционального благополучия. Вот почему мы часто спрашиваем себя, счастливы ли мы, или слышим этот вопрос от других. И все же счастье может быть наименее постоянным эмоциональным состоянием, столь же кратковременным как сон. У нас чешется нос – мы чешем его, испытываем облегчение и радость; затем замечаем назойливую муху, жужжащую в комнате, и врывающийся в окно холодный ветерок; вдруг слышим, как где-то капает из протекающего крана. Это продолжается от мгновения к мгновению в течение всего дня. Наше счастье исчезает мгновенно и постоянно. Смысл, цель, вовлеченность, взаимоотношения и достижения одинаково уязвимы. Мы пытаемся удержать их, но они ускользают от нас с пугающей скоростью.
Мы думаем, что если наладим соответствие между (а) выбором, рисками и усилиями, которые предприняли, преследуя шесть целей, и (б) вознаграждением, которое получили за это, то достигнем стойкого чувства самореализации – как будто мы обнаружили, что наш мир справедлив. Мы напоминаем себе: «Я хотел этого, я работал ради этого, и моя награда равна моим усилиям». Другими словами, я это заслужил. Это простая динамика, которая описывает большую часть наших жизненных устремлений. Но, как мы увидим, это неполная картина заслуженной жизни.
Сожаление – это полярная противоположность удовлетворенности.
Сожаление, по словам Кэтрин Шульц в ее замечательном выступлении на конференции TED на эту тему в 2011 году, – «эмоция, которую мы испытываем, когда думаем, что наша нынешняя ситуация могла быть лучше, если бы мы сделали что-то другое в прошлом». Сожаление – это дьявольский коктейль свободы воли (наши сожаления мы сами создаем, они не навязываются другими) и воображения (мы визуализируем другой выбор в прошлом, который обеспечил бы более привлекательный для нас результат в настоящем). Сожаление находится под нашим контролем, по крайней мере, с точки зрения того, как часто мы впускаем его в свою жизнь и как долго позволяем ему оставаться с нами. Выбираем ли мы, чтобы оно вечно мучило нас или сбивало с толку (как в случае с моим другом Ричардом), или можем двигаться дальше, зная, что наверняка доживем до того, чтобы когда-нибудь снова пожалеть о чем-либо?
Наши сожаления не универсальны для всех. Как и одежда, они бывают размеров S, M, L, XL, XXL и даже больше. Чтобы внести ясность, в этой книге я не собираюсь касаться микросожалений, случайных ошибок, как, например, оговорка, которая может оскорбить вашего коллегу. Эти досадные промахи обычно разрешаются искренними извинениями. Я также не затрагиваю незначительные сожаления, как, например, о татуировке, вдохновившей Кэтрин Шульц на выступление на TED, мучившей ее на выходе из тату-салона вместе с вопросом: «О чем я только думала?» В конце концов Кэтрин смирилась с ней, даже извлекла урок о том, насколько «незащищенной» и «совершенно незастрахованной» она была из-за своего выбора, и пообещала себе в будущем поступать по-другому.
То, к чему мы здесь обращаемся, – огромное экзистенциальное сожаление, такое, которое меняет направление судеб и преследует нашу память десятилетиями. Экзистенциальное сожаление – это решение не заводить детей, а затем слишком поздно менять свое мнение. Оно позволяет нашей второй половинке стать «тем самым сбежавшим партнером». Это отказ от идеальной работы, потому что мы сомневаемся в себе гораздо больше, чем в людях, которые хотят нас нанять. Это несерьезное отношение к учебе в школе.
Это когда мы оглядываемся назад, выходя на пенсию, и жалеем, что не предоставили себе больше свободного времени для развития интересов вне работы.
Избежать экзистенциальных сожалений может быть трудно, но возможно – до тех пор, пока мы открыты для того, чтобы сосредоточиться на движении. Открытость возможностям дает нам второе дыхание, даже когда мы считаем, что уже счастливы и удовлетворены тем, что имеем и где находимся. Самый простой инструмент для достижения самореализации, который я знаю, – это быть открытым для нее.
Читатели моих предыдущих книг знают, что я не способен скрыть восхищения моим другом Аланом Мулалли. Я рассматриваю Алана как образец для подражания в создании жизни, наполненной развитием и отсутствием сожалений.
В 2006 году, когда Алан был генеральным директором компании Boeing Commercial Airplanes и ему предложили должность генерального директора в компании Ford Motor Company, он обратился ко мне за советом о плюсах и минусах ухода из Boeing – единственной компании, в которой он когда-либо работал. Как его бывший коуч, я чувствовал, что объективно находился в выгодном положении, чтобы дать советы. Я знал, что Алан был исключительным лидером, и верил, что он может преуспеть на любой руководящей должности. Также я знал, что Алану будет предоставлено множество возможностей возглавить другие компании, хотя очень немногие из них будут достаточно привлекательными или сложными, чтобы переманить его из Boeing. Любое предложение должно было стать исключительной возможностью. Помощь в возрождении компании Ford была именно такой, и я напомнил Алану о предыдущем совете по карьере, который я ему дал: быть открытым.
Алан сначала отклонил предложение компании Ford. Но он сохранял непредвзятость и продолжал собирать информацию о том, что потребуется для оживления автогиганта, пересматривая работу со всех сторон. Несколько дней спустя Алан принял приглашение. При этом он продолжал сосредотачиваться на том, чтобы быть открытым для достижения еще большей самореализации, не избегая сожалений [2] .
Сожаление, однако, – тема второстепенная. Я подумывал о том, чтобы назвать эту книгу «Лекарство от сожалений», но пришел к выводу, что это ввело бы в заблуждение. Сожаление – это стучащийся в дверь незнакомец, появляющийся в тот момент, когда мы делаем неправильный выбор, после чего у нас все идет наперекосяк. Сожаление нельзя изгнать полностью (да и не следует, учитывая, насколько поучительным оно может быть для нас: «Примечание для себя: больше так не делай!»). Наша официальная политика в отношении сожалений на этих страницах заключается в том, чтобы принять их неизбежность, но уменьшить их частоту. Избавиться от удручающего противовеса поиска самореализации в сложном мире. Наша основная тема – достижение самореализации в жизни – то, что я называю заслуженной жизнью.
2
Цена акций компании Ford выросла на 1837 процентов за семь лет пребывания Алана на посту генерального директора, и, что более важно, у него был 97-процентный рейтинг одобрения генерального директора сотрудниками профсоюзной компании.
Одна из основных концепций этой книги заключается в том, что наша жизнь протекает в непрерывном режиме, который колеблется между Сожалением и Удовлетворением, как показано ниже.
Если бы у нас был выбор, я уверен, каждый предпочел бы потратить больше времени на то, чтобы приблизиться к правой крайности. Перечитывая эту книгу, я попросил самых разных людей из моего профессионального круга найти себя в этом континууме. Это с трудом можно назвать строгим научным исследованием, но мне было любопытно, что побуждает людей ставить себя ближе к самореализации, чем к сожалению, и насколько они готовы к ней приблизиться. Все мои респонденты добились успеха по очевидным показателям, на которые мы полагаемся. Они были здоровы. У них накопился внушающий доверие список профессиональных достижений, а также статус, деньги и уважение, которые, как правило, сопутствуют достижениям. Я полагал, что большинство окажется очень близко к крайней правой точке: все признаки говорили, что они должны испытывать почти полное удовлетворение.