Эти нежные девичьи руки
Шрифт:
– А как же коллекция? Куда ее денете? С собой повезете?
– Это как Саша решит.
– Александра, - кричит она в дверь кухни, - куда коллекцию денешь?
– Мы решили подарить ее местному музею.
Вы что, больные? Да за каждую вещь, вам такие деньги отвалят, что можно век не работать.
– Мы еще новых наделаем. На наш век хватит. Правда, Федя?
– Правда, Сашенька.
Я не ожидал такого прощания с городом. На вокзале собралось до сотни девчат, пришли мастера, родители, друзья, знакомые. Подъехал на персональной машине новый начальник цеха, недалеко, от меня со своей свитой устроился Винчак и следователь. Нас с Сашей закидали цветами. Я смотрю на эти глаза: мокрые, сухие, любопытные, дружеские и... родные. Господи, неужели это мне. Вон Глаша Иванова, там Аня Адамайте, уже располневшая Галя Смирнова будущая мама, заводила Галя Петрова, вечно любопытная татарочка Галима, Лиза Горюнова, драчуны Маранджева, Кацуева и другие.
– Не покидайте нас, - в разнобой кричат некоторые.
– Мы вас любим...
– Возвращайтесь...
Новый начальник склонился к моему уху.
–
– Разве их можно перекричать?
– Можно. Я сейчас.
Новый начальник вобрал в себя воздух и рявкнул так, что мне заложило уши.
– А ну, тихо. Молчать. Сейчас Федор Иванович говорить будет.
Привокзальная площадь потихонечку затихает. Я собрался с духом.
– Мои девочки, я хочу пожелать вам одного. Молю бога и хочу, чтобы вы выросли настоящими людьми...
Уже в купе Саша откинулась на спинку.
– Я... не ожидала такого.
– Я тоже.
– Поцелуй меня.
Я склоняют над ней и целую в мягкие губы. Саша обхватывает мою шею руками. Вдруг... может мне показалось, дверь купе приоткрылась и улыбающееся лицо Лидии Петровны уставилось на меня, один глаз мигнул.
Я дернулся.
– Ты чего?
– шепчет Саша.
– По моему, я не закрыл дверь.
Она оглянулась. Дверь приоткрыта, но в ней никого нет.
– Действительно. Иди закрой...
Кажется, мои приключения еще не кончились.