Эти проклятые доллары
Шрифт:
Костя, добыв у меня путем шантажа и похищения ребенка, адрес налимовской пассии, едет сюда. В квартире Зои происходит бурное выяснение отношений (заметил, сколько окурков в пепельницах, пустых бутылок, перевернутых стульев?), в результате которого сорвавшийся Костя убивает Налимова. Кстати, наверняка из того же пистолета, из которого убил и Славика, — надо будет провести экспертизу, и тогда мои догадки подтвердятся.
…Я перевела дух и закурила, приоткрыв стекло мчавшегося в ночи автомобиля. Сергей тоже
— Ну а дальше… Возможно, убийца наклонился над трупом, и прибежавшая из кухни на выстрелы Зоя вонзила нож в спину Кости.
— А как у нее нож так вовремя в руке оказался и откуда такие силы? — недоверчиво спросил Сергей и ловко обогнал шедший впереди «уазик».
— Ты заметил на кухне разделанное мясо? Она готовила ужин, пока мужики на повышенных тонах чинили разборки. А когда увидела, что возлюбленный убит, мгновенно пришла в состояние аффекта и… Тем более баба она сильная, общаясь с ней в пансионате, я в этом убедилась.
— Хочешь сказать, нам предстоит сейчас с ней серьезная схватка?
— Не думаю. Она сильно перепугана, у нее одна мысль: скрыться, затаиться, тем более с чемоданом долларов.
— Ладно, посмотрим. — Сергей аккуратно зарулил на аэропортную автостоянку.
…В здании аэровокзала ночью народу бывает обычно немного. Когда мы туда зашли, как раз объявляли начало регистрации на рейс Тарасов — Москва у третьего поста. Через большой гулкий зал мы направились к названному месту.
Зойку я увидела, не доходя метров двадцать-двадцать пять до выстроившейся очереди. Она стояла среди первых и озиралась по сторонам. И, конечно, тут же увидела меня в сопровождении назнакомого ей мужчины.
Не питая иллюзий насчет того, зачем мы так решительно к ней направляемся, дамочка резво рванула с места. Она явно стремилась к боковому выходу из аэропорта, так как на пути к центральному были мы с Уткиным.
Ничего не оставалось, как броситься вслед за ней. Краем глаза я заметила, что буквально вся очередь, забыв о регистрации, развернулась и стала следить за погоней.
Когда мы выбежали из боковых дверей, впереди Зойка не просматривалась. Значит, она завернула за левый или правый угол здания. Не сговариваясь, мы с Сергеем помчались в разные стороны.
Пробежав метров тридцать, я увидела, как Зойка перебегает огромную клумбу, разбитую перед центральным входом в аэропорт.
— Стой, стрелять буду, — закричала я и задала себе максимальный темп.
Как ни странно, девка остановилась, обернулась, и я, уловив вспышку в ее руке, едва успела броситься на землю. Грохнул выстрел. «Налимовский, наверно, пистолет сперла», — мелькнула у меня мысль, и в следующую секунду я снова бросилась догонять удаляющуюся фигуру.
Она, слава Богу, больше не стреляла, но летела вперед на удивление резво. Впереди у нее было
И тут увидела, как откуда-то сбоку наперерез Зойке бежит Сергей, явно отрезая ей дорогу на шоссе. Ей оставалось только запрыгнуть на парапет, который окружает огромную привокзальную площадь и за которым начинается этот самый обрыв с горы, где расположен аэровокзал.
Зойка так и сделала… Надо было видеть эту женскую фигуру в джинсах и футболке с «дипломатом» в руке, как она на фоне звездного ночного неба, пошатываясь на нешироком парапете, пытается сохранить равновесие, но…
Раздался вопль, и фигура исчезла из поля зрения. Тьфу, черт! Мне добежать оставалось буквально с десяток метров.
…Перегнувшись через парапет, мы с Уткиным пытались рассмотреть что-либо в черноте обрыва, поросшего кустарником. Тщетно. К нам, на шум выстрела и погони, уже сбежались местная милиция и любопытные зеваки.
Объяснив стражам порядка, в чем дело, и предъявив удостоверение, Уткин попросил их помочь в поисках подозреваемой в убийстве.
…Тело мы нашли через полчаса в овраге под обрывом. Зоя лежала, неестественно вывернув шею, вся изодранная и перепачканная. Помогать ей было уже поздно. «Дипломат» лежал невдалеке, как ни странно, не расколовшийся и не открывшийся. Даже не посмотрев, что в нем, я взяла его, подошла к Сергею, который курил в сторонке, наблюдая, как врачи вызванной «Скорой» грузят тело на носилки.
— Спасибо тебе огромное. Ну и ночка выдалась. — Я чувствовала дикую усталость и опустошение. — Отвезешь меня домой?
— Да, конечно. — Он бросил сигарету, и мы пошли по ночной дороге к его машине, светившей фарами неподалеку.
Эпилог
Через несколько дней Плющ и Маркин, вышедшие из больницы, явились ко мне домой. Не скажу, чтоб встреча была очень радостной: от всего пережитого, этих нескольких трупов (хоть и не по моей вине) у меня случилась небольшая депрессия. Я курила, пила кофе с коньяком и смотрела по видику все подряд.
Мужики сильно оживились, когда открыли врученный им «дипломат» и увидели там пачки долларов. Они чуть целовать меня не бросились, но я остудила их пыл ледяным взглядом.
После чего Плющ деловито отсчитал мне оговоренную десятую часть общей суммы, это оказалось семнадцать с половиной тысяч долларов, и они, рассыпаясь в благодарностях, удалились.
Я посмотрела на пачки денег, лежащие на журнальном столике, и подумала: «Куплю себе „восьмерку“, как у Сережи Уткина, и поеду на ней кататься по стране. Приключений искать. Что-то мне здесь совсем тоскливо стало в последнее время».