Эти синие глаза
Шрифт:
Его темные глаза засверкали. Вид у Рейли Стэнтона был решительный. К несчастью, решительность была ему к лицу.
— Но так обстоят дела и так будет продолжаться, — заявила Бренна. — Не думайте, доктор Стэнтон, что, если вы заняли место моего отца, вы можете заменить мне его. Вы мне не отец и не можете указывать, как мне жить и каким образом мне следует вести свои исследования…
— Я это знал! — вскричал он, вскакивая на ноги и тыча в нее пальцем. — Вы именно этим и занимались. Бродили ночью по кладбищу. Исследования!
Бренна почувствовала, как жаркая кровь вновь прихлынула к ее щекам.
— Конечно, нет. Я хотела сказать совсем не это. Я имела в виду…
— И эти глина и грязь…
Он выглядел таким довольным, будто только что набрел на гусыню, несущую золотые яйца.
— Образцы почвы! Конечно! Как это я сразу не догадался!
Рейли Стэнтон снова поднялся с места и начал расхаживать по комнате, а бдительная Джо следовала за ним, перепрыгивая с балки на балку.
— Когда Гленденинг повел меня в амбулаторию, я заметил, что микроскопа вашего отца нет на месте. Граф подумал, что его украл кто-то из местных: времена-то ведь тяжелые. Но это не был местный житель. Это были вы. Вы взяли микроскоп и заперли его вон в той комнате, той самой, в которой, по мнению Гленденинга, вы творите свои бесовские мессы. Теперь остается единственный вопрос. Зачем вы это делаете? Почему вас интересует именно почва?
Перестав расхаживать по комнате, он уставился на нее. Стэнтон был так высок и так широк в плечах, что нависал над ней, как ей показалось, угрожающе. Бренна подумала, что ей теперь скорее требовалась защита от самого Рейли Стэнтона. Ведь во сне она вальсировала не с Гленденингом, а с Рейли.
— Почва, — бормотал он, все еще глядя на нее сверху вниз, — образцы почвы. Грязь, нечистоты. — Он щелкнул пальцами, потом ткнул пальцем в нее: — Миазмы. Миазмы поднимаются от перегноя. Это верно. Вы пытаетесь проследить источник возникновения эпидемии холеры. Да?
Ее челюсть отвисла. Как он догадался? Как он сумел сложить все элементы головоломки, если никто из деревенских не смог этого сделать? И разгадал это после всего лишь сорока восьми часов знакомства с ней! Невероятно, но ведь в конце концов он получил лицензию от Королевского медицинского общества. А это, как она полагала, что-нибудь да значило.
И все же она отказывалась признать его догадку верной.
Она вызывающе выпятила подбородок и ответила, стараясь не смотреть ему в глаза:
— Не будьте глупцом.
— Господи! — Рейли опустил руку. — Да это вы делаете глупости.
Она отвернулась от него.
— Я не пытаюсь делать ничего подобного.
— Ну в таком случае вы ищете способ лечения или изобретаете вакцину. Как та, что используется против черной оспы.
В ответ она только фыркнула.
— Вы хоть понимаете, какому риску подвергаете себя?
Тон Рейли Стэнтона стал очень серьезным, даже смешинки, постоянно плясавшие в его темных глазах, исчезли из них. В его взгляде она видела только беспокойство.
— Знаете ли, мисс Доннегал, холера — серьезная болезнь. И вам не стоит с ней играть.
Бренна бросила на него угрожающий взгляд:
— Вы будете есть яйцо или нет?
Собрав все свое хладнокровие. Рейли ответил:
— Благодарю вас, не буду. И не пытайтесь сменить тему. Вы и не подозреваете, насколько серьезна опасность.
Бренна бросила ложку, которую держала в руке, и резко обернулась к нему.
— Почему? — спросила она. — Если бы ваша догадка была правильной, а я этого вовсе не говорю, то с чего вы взяли, что я не подозреваю об опасности? Думаю, что, пережив здесь эпидемию холеры, я имею возможность судить о ней лучше, чем, к примеру, вы.
Он непонимающе смотрел на нее:
— Но ведь не в этом… дело.
— Ах не в этом? Так в чем же? В том, что я женщина?
Ее ярость озадачила его. Он настолько опешил, что даже отступил на шаг назад.
— Я этого не говорил.
— Но думали так.
— Ну, если вы готовы признать, что немного…
— Что?
— Ладно. Это немного странно.
Она рассмеялась.
— О, — отозвался он, уязвленный ее смехом, — вы находите во всем этом нечто забавное?
— Да, — ответила Бренна, — вас.
— Меня? — изумился он. — Но что же во мне забавного?
— Вы оставили доходную практику в Лондоне ради Лайминга. Почему из всех возможных мест вы выбрали именно это? Если уж это не счесть странным, то тогда я и не знаю, что такое странность.
— Как я уже объяснил вам, — сказал Рейли смущенно, — меня вынудили к этому особые обстоятельства…
— Если вы имеете в виду свою невесту, то должна вам сказать, что в этом случае я нахожу ваш поступок еще более странным. Она ведь вас бросила? Так? Так почему же вы не попытались снова завоевать ее?
— Завоевать ее… — Рейли покачал головой. — О чем вы говорите?
— Вчера в замке вы сами это сказали. Вы приехали в Лайминг, чтобы доказать ей, что вы не бездельник, не пустой человек, каким она вас сочла. По-моему, это гораздо более странно, чем то, что дочь пытается доказать вашему пресловутому медицинскому сообществу, что теория возникновения этой болезни, выдвинутая ее отцом, вполне здравая.
Рейли продолжал во все глаза смотреть на нее. И только тут Бренна вдруг осознала, что на ней лишь ночная сорочка, пара шлепанцев да изъеденная молью шаль. Если молодой доктор Стэнтон и заметил это, то не подал виду.
Он продолжал смотреть на нее.
— Какая теория? — спросил он. — О чем вы? Мысленно она выбранила себя. Какого черта она выболтала ему то, чего говорить не следовало? Вслух же ответила вопросом на вопрос:
— А почему я должна рассказывать вам об этом? Чтобы вы опубликовали ее, выдав за свою, и снискали бы славу? Не думаю, что это правильно. А теперь, доктор Стэнтон, думаю, вам лучше уйти.
Она направилась к двери, открыла створку, и в комнату ворвался холодный утренний воздух.