Эти спутанные узы
Шрифт:
Спустя почти полчаса тропинка выходит из леса, под лучи лунного света. Издалека слышны неразборчивые крики, мой нос щекочет запах огня. Преодолев последнюю крутую часть пути, мы оказываемся в самом настоящем хаосе. Орк громко выругивается, спешивается, вытаскивает из ножен меч и бросается в бой. По всей поляне хаотично вспыхивает огонь, фейри разбегаются во всех направлениях. Кто-то из них одет в желто-серые цвета королевской гвардии; эти фейри гоняются за детьми с веревками и сетями. Другие размахивают мечами и ножами, ощупывая одетых в форму стражников.
Моя кобыла ржет и пятится.
– Тише, –
За пламенем и хаосом виднеются очертания большого строения с металлической крышей и решетками вместо стен.
Тюрьма – это железная клетка. Королева держит детей в клетках, как зверей.
Я чувствую одиночество и ужас, который испытывают дети, так же ясно, как если бы они рыдали у меня на плече. Эти чувства задевают самые потаённые уголки моего сердца, словно проникают в кости. И ярость, которая разгоралась внутри меня, становится живым существом, выцарапывающим себе путь наружу.
Каким надо быть монстром, чтобы так поступать с детьми? И какой монстр будет стоять в стороне и позволит ей это делать?
Королеве я не доверяла. А почему доверилась Себастьяну?
Под покровом темноты я проскальзываю поближе к поляне и оцениваю ситуацию. Длинноволосый мальчик-эльф, судя по всему, ровесник Джас, кричит и брыкается, пока один орк удерживает его, а второй вонзает иглу ему в зад. Он нажимает на поршень, и крик мальчика пронзает воздух, поражая меня в самое сердце. Это звук агонии, разрываемой жизни и души. Я знаю этот звук, потому что издавала его сама, после того, как связала себя узами с Себастьяном. Я кричала так, когда умирала.
Я позволяю своей ярости расти, подпитываю ее, как зверя, которого готовлюсь выпустить на своих врагов – за этих невинных детей, за каждого придворного, безвременно погибшего из-за проклятия золотой королевы, за каждого человека, которого обманом лишили жизни, заставив заключить узы с Фейри теней, за меня и мое разбитое сердце.
Сила накапливается во мне, набухает вместе с моим гневом, и когда я использую свою магию, тьма, окутывающая поляну, становится такой густой и глубокой, что ночь поглощает даже свет потрескивающего пламени.
По поляне разносятся крики удивления и ужаса. Я использую эти голоса, чтобы направить свою силу – сосредоточив все свое внимание, чтобы сквозь темноту устремиться к Благим стражникам и одного за другим запереть их в клетках тьмы.
Они сопротивляются моей темноте, пытаясь прорваться сквозь нее с помощью собственной силы, но я сильнее и не позволяю им этого сделать.
– Отличный трюк.
Заметив, что рядом со мной присел фейри, я отскакиваю и хватаюсь за меч. Я была так сосредоточена на стражниках, что даже не услышала, как он подобрался ко мне в чаще.
Красновато-коричневые глаза мужчины светятся в темноте, как у совы. Он поднимает руки.
– Я на твоей стороне, – говорит он.
Он указывает в сторону склона, откуда я пришла. На его лбу пульсирует серебристым светом похожая на осколки стекла паутинка. Такие отметины есть у Преты и Ларк. Возможно, этот мужчина – тоже Дикий фейри.
– Королева пришлет подкрепление, – говорит он. – Нам нужно доставить этих детей к порталу и выбраться отсюда до того, как оно прибудет. Большая часть из них уже получили инъекции и не смогут себя защитить.
– Куда ведет этот портал? – спрашиваю я, только сейчас осознав, что не продумала, что я буду делать с детьми, когда освобожу. Я пришла, чтобы защитить их и наказать тех, кто причиняет им вред. Но если я попытаюсь провести группу детей Неблагих по землям Благих, ничем хорошим это не кончится.
– В Землях Диких фейри есть лагеря беженцев.
Можно ли доверять этому незнакомцу? Откуда мне знать, что там дети будут в безопасности?
– Не такие лагеря, как этот, – говорит он, словно прочитав мои мысли. – Они будут жить в домах, а не в клетках. И смогут воссоединиться со своими семьями. Это безопасные поселения, где их будут кормить и защищать, пока они не смогут вернуться домой.
И тут я замечаю в лесу еще больше глаз, точь-в-точь похожих на его глаза.
Я знала, что люди Финна помогали Неблагим беженцам перебраться из земель королевы в Земли Диких фейри, и, поскольку история этого мужчины совпадала с тем, что я слышала от людей Финна, я рискнула и решила довериться ему.
– Хорошо, – киваю я. – Я займусь стражниками, а ты отведи детей к порталу.
– И как же ты ими займешься? – спрашивает он.
– Доверься мне.
Я снова поворачиваюсь к лагерю и сосредотачиваюсь. Я всегда ориентировалась в темноте намного лучше остальных, но сейчас мое ночное зрение стало ещё четче, чем прежде. Сконцентрировавшись на стражниках, стоящих у клетки, я выбрасываю волну своей силы, направляя ее, как залп одновременно вылетающих из луков стрел. Я целюсь в стражников в желто-серой форме, и темнота захватывает их, оплетает и заключает в ловушку. Одного за другим я окутываю стражников королевы в такое темное покрывало ночи, что оно поглощает их целиком.
Мужчина рядом со мной усмехается.
– А ты мне нравишься.
И уходит, по-лисьи устремляясь к тюрьме.
Но Благими кишит весь лагерь, и когда я ловлю других стражников, мое внимание рассеивается и я теряю контроль над теми, кого поймала до этого.
Один из них бросается к моему новому знакомому, выкрикивая предупреждение кому-то еще.
Мой союзник уклоняется, и я заворачиваю охранника в одеяло тени, пока он тоже не исчезает. Мой друг одаривает меня довольной улыбкой, и прутья клетки изгибаются и раздвигаются. Закованные в кандалы дети выбегают на поляну. Внезапно их цепи разрываются, и кандалы падают на землю.
Позади меня хрустит ветка, и я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть фигуру, выступающую из тени. У него пылающие красные глаза и загнутые рога. Я всматриваюсь, думая о друге Финна Кейне, но это не мой знакомый фейри. У этого рогатого фейри волосы темные, и он не такой высокий, как Кейн. Отчасти я жду, что дети отпрянут от ужасающей фигуры, но когда он машет им в сторону леса, они повинуются, убегая в чащу – к порталу? – и бегут так, словно от этого зависит их жизнь.
Вероятно, так оно и есть.