Эти спутанные узы
Шрифт:
– Узы, – говорит Миша, широко раскрыв глаза. – Ты чувствуешь принца Ронана.
Я задыхаюсь от жгучей боли в животе, в груди. Меня разрывают на части.
– Себастьян ранен?
– Ответь на свой вопрос сама.
Он прав. Я знаю это так же точно, как знаю, что моя рука принадлежит мне.
Эта боль принадлежит Себастьяну.
– На него… напали.
– С помощью магии? С клинком? – спрашивает Миша. – Это смертельный удар?
Я качаю головой:
– Я… я не знаю.
– Сосредоточься, – говорит он, его голос
Я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться, и меня захлестывают ощущения и эмоции, которые мне не принадлежат. Агония, охватывающая его тело, отчаяние, душевная боль. Это еще не все. Разочарование, беспокойство. И… ревность? Навязчивая, мерзкая, такая сильная, что больше напоминает гнев.
– Наверное, он с Финном. Ронан все еще ревнует к принцу теней, даже после того, как заключил с тобой узы. Неуверенный в себе мальчишка.
Я пристально смотрю на Мишу.
– Прекрати.
Он пожимает плечами.
– Я просто пытаюсь помочь.
Еще одна волна боли, на этот раз менее сильная, но после нее чувствуются отголоски. Насколько сильно он ранен? Все ли с ним будет в порядке? Я сдерживаюсь и не задаю эти вопросы.
Он меня предал.
– Как мне сделать… – выдыхаю я. – Сделай так, чтобы это прекратилось.
– Связь? – Миша качает головой. – Ты можешь научиться приглушать то, что получаешь с его стороны, но все равно будешь чувствовать его, когда ты ослабишь бдительность.
«Ты мне нужна мне нужна мне нужна мне нужна».
Я прижимаю ладонь к вискам. Он здесь – не в словах, а в отголосках чувств.
– Он знает, что ты настроена на него, – говорит Миша. – Он чувствует это и пытается с тобой связаться.
Я чувствую отчаяние; оно отдается в моей груди, словно резкий удар под дых. Чувство Себастьяна смешивается с моим, и я резко падаю на пол. Я хватаюсь за деревянный столбик кровати, чтобы встать на ноги.
– Как работает эта связь? – спрашиваю я. Я не стану вести себя как дура и задавать вопросы, прежде чем соглашаться со сказанным. И не стану совершать ещё один глупый поступок и верить фейри.
Миша внимательно смотрит на меня, подняв бровь.
– Это связь, – говорит он. – Осознание.
– Он знает, о чем я думаю?
«Я тебя люблю люблю люблю люблю люблю». «Ты мне нужна нужна нужна нужна».
– Не совсем. – Он наклоняет голову и с задумчивым видом рассматривает потолок. – Больше это напоминает отпечатки. Между вами сильная эмпатическая связь. Поэтому если то, что ты чувствуешь, можно выразить словом или фразой, он чувствует его отпечаток. Но обычно это больше напоминает чувство.
– Как это можно убрать?
Миша подавляет смешок.
– Мы говорим об узах, которые связывают души. Их нельзя развязать.
– Но должен же быть какой-то способ.
– Может быть, но это больно, цена за это слишком высока, а чтобы это сделать, нужно, чтобы обе стороны единодушно и по собственной воле выбрали друг для друга свободу. Есть ритуал, для совершения которого требуется много священных камней огня – того, что висит у тебя на шее, далеко не достаточно. И мне говорили, что это так же мучительно, как действие Зелья жизни.
При воспоминании о Зелье жизни и агонии, которую я пережила, выпив его, мое тело пробирает сильная дрожь. Не знаю, смогу ли я пройти через все это снова. Может быть, есть другой способ. Для человека и фейри узы работают по-разному. Если бы я только смогла найти способ превратиться обратно в человека…
– Единственное лекарство от бессмертия – это смерть. Обратного Зелья жизни не существует. Больше – нет. Хотя, возможно, ты удивишься, узнав, что ты не первая, кто хочет этого.
Он никак не может перестать читать мои мысли. Я бросаю на него свирепый взгляд.
– Для тебя проблема заключается далеко не в узах. Она простирается намного глубже способности чувствовать эмоции своего желторотого любовника.
– Не называй его так.
– Я хочу сказать, – говорит он, не обращая внимания на мое возражение, – что, отгородившись от него, ты не освободишься.
– Помоги мне закрыться от него.
Миша качает головой:
– Это требует практики, стойкости и эмпатической силы. Сейчас ты слишком слаба для этого.
– Ты можешь помочь мне или нет? – рявкаю я.
– Мгновенно эту проблему не решить. Прими ванну, выпей тоник и отдохни. Перерыв на сон – это лучшее, что я могу предложить в твоем нынешнем положении. Увидимся, когда проснешься.
Он отступает в коридор, и я смотрю ему вслед, пока он не закрывает за собой дверь.
Постепенно боль сходит на нет. Эхо Себастьяна в моей голове затихает. Я все еще чувствую его – чувствую всегда, – но теперь оно тише.
Холли помогает мне залезть в ванну и оставляет меня в одиночестве. Теплая вода пахнет свежей лавандой, и мои больные мышцы медленно расслабляются, пока я смываю пот и грязь, осевшие на моем теле после пленения и побега. За окном слышно пение птиц; по мере того, как солнце поднимается над горизонтом, вода становится прохладной. Все это время я игнорирую вызванное узами ощущение, что Себастьян находится в комнате и наблюдает за мной. Игнорирую облегчение, которое захлестывает меня, когда его боль утихает и его эмоции успокаиваются.
С ним все в порядке. Он выживет.
Только когда вода становится совсем холодной, я вылезаю из ванны и вытираюсь. В изножье моей кровати лежит свежая ночная рубашка. Я натягиваю ее через голову, забираюсь под мягкое одеяло и сворачиваюсь калачиком.
Я чувствую его в своем сознании, он баюкает меня, прижимает к себе. Я хочу отмахнуться от него, но не знаю как. Не могу отрицать: в тот момент, когда я проваливаюсь в сон и выныриваю из него, мой разум цепляется за беспокойство за мужчину, которого я любила. Эти узы все-таки приносят какое-то утешение.